10 лет качества
На вопросы журнала SALON–interior отвечает Михаил Финкельбаум, владелец российской фабрики «Марко Мобили», производящей мебель класса люкс
Наш разговор—о секретах качества.
SALON: Вы существуете на рынке 10 лет. Для мировой «биографии» это не дата, но для российской интерьерной индустрии, которая существует всего 20 лет,—это срок. Как вам это удалось? Михаил Финкельбаум: Я бы не сказал, что мы сейчас почиваем на лаврах. Мы боремся за рынок. А то положение, которого мы уже добились, объясняется, самое главное, качеством. Мы единственное российское предприятие, создающее мебель такого уровня и такого качества. А это на сегодняшний день очень востребовано потребителем. Я говорю об успешных людях, о клиенте, который знает, чего он хочет, и который умеет считать деньги. Сейчас наступило время, когда чётко обозначились приоритеты.
S: Ключевое слово здесь, как я понимаю, «качество»? Расскажите, из каких составляющих оно складывается? —Это и то дерево, из которого делается мебель, и исключительно ручной труд высококвалифицированных специалистов, и наши ноу–хау в окраске, и, наконец, целостный подход к роли мебели в интерьере. Мы используем натуральное дерево высочайшего качества, купленное (и высушенное в течение долгого времени, по правилам) в Германии, а его туда привозят из Африки и Америки. Покрываем древесину только немецкими красками. Никаких российских материалов мы не используем. К сожалению, на сегодняшний день отечественные производители не в состоянии предоставить краску надлежащего качества и не умеют сушить дерево. Никто не выдерживает технологию сушки, и поэтому российская мебель рассыхается. У нас есть собственные ноу–хау. Технологии отделки и покраски—это совместная работа немецких производителей красок и наших технологов. И это наш секрет: практически никто не может это повторить. В России никто так не делает, да и в Италии тоже. Приведу пример: когда мы выставлялись в Милане, наш стенд произвёл фурор, и особенно среди производителей. Мы видели владельцев итальянских фабрик, которые приходили со своими технологами, чтобы те попытались разобраться, как же наши финиши были сделаны. Но, судя по тому, что мы пока ничего подобного не видим, или это для них дорого, или они это просто не могут повторить. Все работы у нас выполняются вручную. Никакой механизированной покраски! Эта мебель кардинально отличается от мебели массового производства, это видно даже непрофессионалам, людям, которые не имеют к мебели вообще никакого отношения.
S: Архитекторы говорят, что это очень удобно, когда мебель для проекта целиком заказывается у нас, в России, на одном предприятии. Удобно, помимо прочего, осуществлять авторский надзор. И отсюда общее высокое качество объекта… —Сейчас действительно востребован целостный подход к интерьеру, когда заказывается убранство дома целиком. У успешных людей, тех, которые хотят, чтобы стоимость их жилья повысилась после того, как они потратят деньги на интерьер, только такой подход и существует. Есть люди, которые пытаются «рвать» интерьер, делать его «кусками». Это не наш клиент, потому что обычно мы работаем с клиентами, у которых достаточно как денег, так и вкуса для создания целостного, гармоничного интерьера.
S: Вопрос о вкусе. Изменился ли вкус заказчика за последние 10 лет? —У тех людей, у которых вкус был, он остался. Не стоит ожидать его появления у тех, у кого его в принципе нет. Но если взять 10-летний период существования нашей компании и посмотреть, как изменился вкус публики, то можно сказать, что он стал, конечно, менее провинциальным. Тогда считалось, что всё, что сделано в Париже,—это великолепно, а у нас так делать не умеют. Сейчас очень много продвинутых заказчиков понимают, что нет ничего зазорного в том, что мебель сделана в России. Они требуют одного—высочайшего качества. Сегодня люди хотят больше натуральных материалов и качественных изделий. И этим сегодняшний день кардинально отличается от того, что было 10 лет назад.
Полный текст читайте в бумажной или электронной версии журнала.