Английский особняк

Главной задачей было "воспроизвести" фактуру материалов, цветовую гамму и пространственную компоновку, которые в коллективной памяти человечества соответствуют имиджу западно-европейского дома. И при этом безупречно современный вариант, далекий от замковой архитектуры Темные стены, мощный цоколь, отделанный натуральным камнем, покрытая натуральной черепицей крыша, элегантно выведенные под ней балки - все вызывает мысль, что этот дом перенесен сюда, под эти березки и сосенки, откуда-то из предместьев Честера или Глазго. Почему бы и нет? В девятнадцатом веке многие русские аристократы воображали сделать у себя в имении нечто подобное, современное той поре... Но тогда перестраивать столь радикально родовую усадьбу было по меньшей мере не модно. Теперь же, в век постмодернизма и диалога культур, появилась возможность создать на Восточно-Европейской равнине давно лелеемую русским сознанием мечту. Это должен быть вполне современный дом, воплощающий в себе вполне современное ощущение жизни. И чтобы не слишком "выбивался" из мирного, мягкого подмосковного пейзажа. И чтобы внутри выглядел одновременно и загородным жильем с его расслабляющей атмосферой рустика, и городским особняком с его парадной подтянутостью... Задача несколько усложнялась тем обстоятельством, что работать пришлось на уже существовавшем фундаменте. На главной оси первого этажа расположены парадный холл и зимний сад, находящийся чуть ниже уровня холла. Холл второго этажа, площадь которого примерно вдвое меньше нижнего холла, образует балкон с лестницей, ведущей вниз. Таким образом, значительная часть "парадного пространства", разделенного на три уровня, представляет собой целостный, свободный объем с общим - в зрительном восприятии - для всех трех уровней кессонированным потолком. В этой части и образуется величественная "воздушная башня", пронизанная светом, льющимся из просторных окон и скошенной стеклянной кровли зимнего сада, а также из окон второго этажа. По одну сторону от этой "воздушной башни", через широкий открытый переход, расположена каминная со спуском в просторную гостиную, которая, в свою очередь, "запараллелена" с зимним садом. А по другую - обширная столовая с не менее обширной кухней. Такая планировка создает целостное пространство, свободное от анфилад, коридоров, закутков, то есть от всего того, что сужает, стесняет зрительную перспективу и "подсознательно" ограничивает свободу движения. Гостевая зона распространяется и на второй этаж. К ней можно отнести холл-балкон с роскошным видом на пейзаж и просторный кинозал с двухуровневой библиотекой, которая напоминает "фрагмент" книгохранилища какого-то старого европейского университета. Остальная часть второго этажа отведена под спальни. В полной же мере хозяйским является третий этаж со спальней, небольшим кабинетом, гардеробными и санузлом. Если подниматься снизу все выше и выше, то нельзя не заметить быстрого сгущения тонов, достаточно контрастного перехода от парадного блеска к акцентированному, хотя и вполне элегантному рустику. Первый этаж выполнен в светлых тонах и максимально приближен к обстановке городского особняка. Его холл вполне может служить и приемной, и танцевальным залом. Однако уже на первом этаже присутствуют важные детали, решенные в густом терракотово-красном тоне и органично связанные с обстановкой верхних этажей, безоглядно "уходящей" в созерцательную атмосферу countrylike - загородной неги. Огромную роль в создании этой атмосферы играют чисто конструктивные элементы, а именно - деревянные балки: они открыты взору, идеально вписаны в интерьер и логично "выходят" на фасад здания. Что касается самой обстановки дома, то здесь не ставилась задача четко следовать какому-либо классическому стилю, хотя в целом предпочтение отдано английской мебели и аксессуарам. В интерьере столовой, гостиной, зимнего сада можно уловить черты американского колониального стиля и намеки на ар деко, так почитавшегося американцами в двадцатые годы. Некоторые детали, особенно конструктивного характера, напоминают о типичных немецких интерьерах первой трети двадцатого века: характерного вида обрамленные крестовины, карнизы и филенки. В спальнях второго этажа выражены восточные акценты. В общем, в доме совмещаются, перетекают друг в друга различные стили, создавая гармоничную, мягкую пластику, но ни в коем случае не бурную эклектику, столь модную ныне в стеклобетонных "замках" на Манхеттене. Стиль Нины Прудниковой бесспорно узнаваем. Профессионала отличает стиль. Но при этом профессионализм обнаруживает себя именно тем, что наличие общих черт всякий раз выглядит неожиданно и по-новому. Важно, что проекты этого архитектора представляют собой, так сказать, "произведения полного цикла": не только архитектура и дизайн, но и ландшафт, и декорирование мельчайших деталей, вплоть до скатерти и льняной салфетки на обеденном столе или рамочки для фото на полочке кабинетной конторки - Прудникова исповедует принцип аll rights reserved. Хотя это и рискованный шаг: вся ответственность добровольно перелагается на того, кто создал первые чертежные планы. С другой стороны, такие "полномочия" в среде придирчивой, если не сказать циничной московской публики надо сначала заслужить. Прудникова удивительным образом смешивает стили и эпохи, образуя не нарочитую насмешливую эклектику, как заведено сейчас, а органичное единство и "времен", и "народов". Даже скорее не стили, а знаки, символы стиля и эпохи. Французский прованс и американский ар деко в том виде, в котором он вошел в декораторскую практику жителей двадцатых годов девятнадцатого столетия, был молод и еще не был знаменит в традиционалистской Европе; отзвуки викторианства и милые штрихи, напоминающие кантри; античные мотивы и цитаты из японского, древние африканские мифологемы и рационалистичное мышление двадцатого века. Весь этот "коктейль", который принято называть солидным словом микс, образует для современного мегаполисно-столично-московского жителя образ уютного дома, куда "вон из Москвы" стремится он почитай что каждый день. В другую жизнь. В безвозвратно ушедшие доинтернетные времена, когда деревья были большими, когда вкусности хранили в обязательном буфете с обязательными шторками, когда дамы умели музицировать и рукодельничать... В таком доме есть особый характер: вненациональный и вневременной. Нина Прудникова: "Признаюсь, что тема показалась мне вначале поистине необъятной. Требовалась "старина" с уклоном в романтизм - то есть образ средневекового замка представлялся здесь неизбежной реальностью. Но не более чем далекий образ: дом должен был стать - и выглядеть - вполне современным и функциональным жилищем. Кроме того, в нем должны были мирно сосуществовать парадность городского особняка и пастораль..."