Город - в наследство

Помимо исторического фасада, который в разное время могли наблюдать благородные девицы, революционеры и толпы туристов, посещавших стоящий рядом Смольный, хозяевам новых "элитных" квартир досталась характерная для Питера коммунальная планировка: "гребеночка с длинным коридором вдоль конька и с комнатами, выходящими на одну сторону". Анна Апраксина и Евгений Григорьев, приглашенные для устройства одной из квартир, находящихся в мансарде, предложили свой вариант ее трактовки. Мансарда Евгений Григорьев: Когда хозяева покупали эту квартиру, дом еще был не достроен и они рассчитывали на пентхаус. Однако когда крыша уже была возведена, выяснилось, что того залитого светом пространства, которое могло бы здесь быть, к сожалению, не получилось. Так как количество и размер окон были явно недостаточны. Мы добавили проемы там, где это необходимо. И расположение окон в проекте дома оказалось в итоге довольно случайным. В гостиной, где эта произвольность больше всего бросалась в глаза, на потолке устроили ложную балочную систему накладного рельефа, имитирующего фахверк, - окна были обрамлены ниспадающими линиями стропил, собирающихся к центральному световому плафону. "Случайность" в размещении окон создавала трудности еще и в том, где поставить перегородки. К примеру, в спальне хотелось отвести максимально большую площадь под ванную комнату, а окна на потолке не позволяли сдвигать стену дальше. Дополнительное место удалось выкроить лишь с помощью специальной волнообразной стены... Планировка Анна Апраксина: Самое обидное в планировке, которая существовала на момент завершения строительства, было то, что сложное и красивое мансардное пространство с перепадом высот от одного до шести метров было нарезано поперек на мелкие кусочки межкомнатными перегородками, наглухо отделяющими помещения. Больше всего досталось кухне и прихожей: средняя высота потолка в кухне была порядка 2 метров, а прихожая вытягивалась вверх "чулком". Стеклянная стена, заменившая собой обычную, с одной стороны, позволила отделить прихожую и кухню, с другой - сохранить ощущение единого пространства, поскольку свет, попадающий в прихожую через мансардные окна, проникает в кухню сквозь полупрозрачный витраж. Антресоли Е. Г.: В квартире есть два уровня - основной и антресольный. Высота потолков не везде позволяла сделать второй этаж. Лестница наверх должна была быть устроена таким образом, чтобы взрослый человек мог подниматься по ней не нагибаясь. Потому антресоли находятся ближе к коньку крыши, где соответственно потолок выше. Декор А. А.: Несмотря на присутствие эпатажных вещей: меха, занавесок с огромными красными цветами, в этой квартире есть внутренняя сдержанность - стилистическая и цветовая... Во многом эта квартира построена на контрастах, но контрастах питерских. Темно-коричневый на фоне бежево-песочного - тот максимум, который мы могли себе позволить. Из модных материалов, которые применяли здесь, - венге (по-прежнему одна из самых актуальных тенденций последнего Миланского салона) и клен. Пол сделан из массивной доски, которая подбиралась из категории "натур" - с сучками, пятнами, разводами, которые, по нашему глубокому убеждению, делают дерево только интереснее. В подборе мебели для квартиры в целом эталоном были квартиры Парижа и Лондона - куча вещей, набранных непонятно откуда: что-то куплено в дорогом магазине, что-то в дешевом, что-то досталось по наследству, что-то подарили... Присутствие некоторого беспорядка, которое, на мой взгляд, как раз и создает ощущение жилья. Хозяева А. А.: Удивительные люди. Для них было приятно делать что-то хорошее. В создании квартиры в основном участвовала хозяйка. Наверное, поэтому квартира в целом получилась достаточно женской, за исключением кабинета - его мы пытались сделать "под хозяина". Помните, у Ахматовой: "Он любил три вещи на свете. За вечерней пенье, белых павлинов и стертые карты Америки..." Кстати, и павлин в квартире есть... Анна Апраскина: "Мне кажется, существуют два принципиально разных интерьерных направления: московское и питерское. То, что делается в Питере, часто похоже на дорогую вещь, у которой мех не снаружи, а внутри. Это не выставленная напоказ роскошь, а роскошь внутренняя, роскошь для себя, которая, может быть, на самом деле и является настоящей".