Интерьер-город

Переступаешь порог - и еще в прихожей понимаешь, что... ничего не понимаешь. Три деревянные ступени ведут вверх, на обширный, деревянный же настил; над невысоким шкафом видится некое многослойное, геометрически сложное пространство. Преодолевая смутную тревогу, делаешь два, три, пять шагов... И вдруг, разом, приходит понимание. Детали соединяются в стройную систему, и ты обнаруживаешь себя в самом сердце этой системы. И осознаешь, обернувшись назад, что весь психологический сценарий - от незнания и неуюта к знанию и торжеству - заранее сконструирован, просчитан и заложен в архитектуре жилища. Что же произошло? Из прихожей мы поднялись на подиум, являющийся конструктивным и эмоциональным центром интерьера. Более всего подиум похож на широкий деревянный мост, пересекающий пространство поперек, от окна до окна. И как и положено мосту, он играет связующую, объединяющую роль. Во-первых, он объединяет все малые помещения квартиры (попасть из одного в другое можно только через него). Во-вторых, здесь расположена общая комната, гостиная, связующая уже не помещения, но людей в общении. "Вид с моста" Два малых помещения - кабинет и кухня - полностью просматриваются из гостиной. Зонирование осуществлено за счет перепадов уровня пола. Так, для кабинета подиум выполняет функцию стационарного рабочего стола с выдвижными ящиками. Одна из ступенек, ведущих из гостиной в кухню, продолжена широкой лавкой, под которой помещается кладовка. Кухонный стол образован монолитной каменной плитой, навечно соединенной с подоконником. Вновь оглядев все открытое взору, постигаешь еще один принцип построения этой необыкновенной квартиры: практически вся корпусная мебель создана архитектурным способом. Под подиум уходит множество ящиков. Облицованные керамической плиткой прямоугольные объемы и полустеночки, несущие, кажется, чисто эстетическую нагрузку, на самом деле представляют собой встроенные шкафы и открытые полки. Скажем, тот невысокий шкаф, что первым повстречался нам в прихожей, со стороны гостиной - необходимая "деталь ландшафта". А что, интересно, производило впечатление безграничного многослойного пространства, когда мы смотрели от входной двери? Оказывается, все дело в не доходящей до потолка стене и неприкрытой несущей конструкции. То есть и здесь - не нарочитый декор, а умело обыгранная функциональность. Еще лесенка вниз с подиума - и из открытой, общественной зоны интерьера мы перемещаемся в интимную. Справа по узкому коридору - дверь в санузел. Светло-серые, матовые стены, белоснежное оборудование. Словом, предельный лаконизм, почти аскетичность. Обустройство санузла, как и всех остальных помещений, не потребовало от хозяина особых усилий: полочки были заложены уже в архитектурном проекте. Разноцветные баночки с парфюмерией, прочие мелочи, обычно только захламляющие подзеркальники, здесь неожиданно заиграли, оживили монохромный фон. Беспорядок кажется продуманной частью общего декоративного замысла. Слева по коридору - дверь в небольшую спаленку. Комната сильно отличается от остальных, незамкнутых и более официальных. Здесь стены пробковые, в уютных коричневатых тонах (тогда как общественная зона, от стен до потолка, обыгрывает разные оттенки холодного серого). Единственный привнесенный предмет - кровать. Все остальное (одежда, телевизор и проч.) убрано в многочисленные стенные шкафы с раздвижными дверцами. Теперь, уже имея некоторое представление о конструктивных принципах, положенных в основу интерьера, нетрудно догадаться, что глубокие выдвижные ящики в нижней части шкафов задвигаются по подиум. Сами эти шкафы со стороны гостиной выглядят ступенчатой полкой для книг. Трансформации пространства Итак, первое знакомство с интерьером произошло. Но сколько еще головоломок, художественных тонкостей будет вскрываться со временем, как бы невзначай! Скажем, очевидно, что обстановка здесь гораздо жестче, чем в любом традиционном жилище. С другой стороны, и здесь можно производить серьезные трансформации, причем малыми средствами. Главное из таких средств - освещение. Оно подчеркнуто вариативно: можно зажигать люстры, можно - скрытую галогенную подсветку. Из темноты "выхватывается" то подиум, то кухня, то кабинет, в котором, в свою очередь, несколько уровней освещения (дневной свет, галогены). Сложную роль играют окна. Их основания находятся как раз вровень с подиумом, благодаря чему днем по деревянному настилу протягиваются широкие простыни "живого" солнечного света. Вечером же, когда на улице темно и горят лишь окна соседних домов, подиум может стать продолжением города. Вот для этого по стенам располагаются своего рода светящиеся "окошки". Помимо игры со светом, интерьер может быть преображен при помощи нескольких небольших, но ярких деталей. Хозяин любит показывать фокус: на любую из поверхностей одноцветной общей зоны, будь то кухонный стол, подиум, подоконник, роняется цветная бумажная салфетка. И происходит чудо. Все взгляды невольно концентрируются на ярком пятне, оно становится центром внимания, точкой отсчета. В ином ракурсе видятся теперь все крупные статичные объемы - их будто отодвинули, повернули, затемнили. Попробуйте добиться такого эффекта в традиционном интерьере! Разумеется, возможны и обычные перестановки - ведь мягкая мебель, стулья, легкие столики играют здесь несколько преувеличенную роль. Поэтому, например, замена диванной обивки может уподобиться небольшой революции. Дом - оправа, дорогая рама для картины, имя которой - быт конкретной личности. Нелепо было бы просить архитектора: сделай мне такой же интерьер. Напротив, чтобы чувствовать себя свободно в столь жесткой форме, необходимо, чтобы она создавалась под тебя, под твои привычки, профессию, стиль общения. В данном случае мы имеем дело с человеком, способным наполнить теплом и жизнью самые что ни на есть холодные и нарочито причудливые стены. Круг его общения очень широк, работа художника-рекламиста не требует замкнутости. Необычное строение интерьера помогает в творчестве: здесь легко проводить фотосъемку. "Восточный" принцип И все-таки, откуда такой подход к обустройству жилища? Не из пустоты же вычленил архитектор Петр Костелов эти жесткие и логичные принципы взаимоподчинения объемов, этот символический, живущий сразу в нескольких плоскостях интерьер-город? Принцип формирования интерьера определяется архитектором и его единомышленниками как "восточный". В отличие от евростандарта, имеющего подчеркнуто прикладной характер и призванного меняться вслед за модой, восточная архитектура не рассчитана на скорые перемены, она прорабатывает более глобальные направления. Задействуются долговечные крупные формы, игры со светом и тенью, взаимодействие с ландшафтом. Одним из учителей архитектор считает японского мастера и философа Тадао Андо, удивляющего мир своими лаконичными, своеобразно ритмическими и ни на что не похожими зданиями. Еще одним признаком "восточности" интерьера является, по мысли автора, четкое разграничение общественной, открытой и интимной, закрытой зоны, чего евростандарт не признает. - Жизнеспособен ли творческий метод, рассчитанный на сугубо элитарный слой ценителей? Ваши заказчики, как правило, люди искусства или обеспеченные представители интеллигенции... - Наш метод позволяет работать по-всякому, - был ответ. - Основные его идеи вполне сопрягаемы с нормальными потребительскими запросами. И в подтверждение мне привели примеры интерьеров, созданных для "нормальных" людей. Привыкших к четырем стенам и дверям. Имеющих большую семью, где каждый хочет покоя и уединения. И одновременно - мечтает об особенном, нешаблонном, открытом переменам доме. Потому что не бывает нетворческих людей. А творческому человеку, в идеале, нужен Свой Дом. Свой Храм.