Интерьер на размер больше

Жить с творческим человеком сложно, это знают все. Артистической натуре нужны свобода и простор для фантазии. Дизайнер интерьеров Робин Гилд решил создать тепличные условия для свой жены Ширин, известного лондонского дизайнера одежды. Он максимально упростил и освободил внутреннее пространство их дома, расположенного в модном районе Лондона, в Белгравии. Теперь интерьер больше напоминает лабораторию, где ставят эксперименты, разрабатывают свой собственный стиль жизни, без диктата правил Принято считать, что в быту творческие люди создают вокруг себя беспорядок. На самом деле именно таким натурам для идеального рабочего процесса часто нужна почти хирургическая точность и стерильность. А еще, конечно, много воздуха и света. Белая оштукатуренная поверхность потолков, стен и дверей этого лондонского дома превратила интерьеры бывшей конюшни в экспериментальное пространство, способное улавливать малейшую смену настроения его обитателей. В таком интерьере, более всего соответствующем эстетике минимализма, идеально чувствует себя модельер Ширин Гилд. С 1991 года она выпускает одежду под собственным именем и тяготеет к простоте линий, предпочитая вещи свободного покроя. Здесь сказывается восточное происхождение Ширин: она принадлежит к древнему роду иранских шейхов Захеди. И хотя архитектурной концепцией занимался ее муж Робин, дизайнер интерьеров, сложно сказать, чьи представления о красоте в большей степени сказались на облике их дома. Ведь Робин не стал выкраивать на площади старого здания множество небольших комнат. Подобно творческому методу своей жены, он ровными линиями очертил ясные объемы помещений, одинаково удобных как для отдыха, так и для работы. На первом этаже здания находится гараж. Два верхних этажа включают в себя по гостиной. Столовая оказалась соединена с кухней почти квадратным проемом с раздвижными дверьми. Рядом с общей спальней разместились две ванные комнаты и гардеробные для каждого из супругов. Стержнем, вокруг которого расположились интерьеры больших светлых комнат, стала лестница, более похожая на шахту лифта. Идея заключить лестничные пролеты в клетку пришла в голову Робину. Меблировкой комнат занималась в основном Ширин. Она приобрела для гостиной дизайнерскую мебель 1930-х годов: кресла по эскизу голландского архитектора Геррита Томаса Ритвелда, примыкавшего к группе Stiel, и диван, модель которого была создана знаменитой ирландкой Эйлин Грей, имевшей в прошлом веке собственную архитектурно-дизайнерскую мастерскую в Париже. Для столовой супруги выбрали необычную, провокационную мебель. Вокруг обеденного места, составленного из двух черных столов на колесиках, водворились стулья, приобретенные у Лины Канафи, владелицы лондонского магазина экстравагантной этнической мебели. Спинки и сиденья этих стульев в своей прошлой жизни были барабанами. Покрытая масляной краской толстая кожа немного потрескалась, и потертая разноцветная поверхность стульев звучит как яркий привлекательный акцент посреди столовой. Отдельная тема в интерьерах дома Гилдов - шутливо-медицинская. Кухня от BOFFI больше напоминает лабораторию. Занявший всю стену кухонный шкаф с ровными секциями похож на тех своих собратьев, что стоят в аптеках. За полупрозрачными дверцами скрылась посуда и белая бытовая техника. А в спальне на фоне белых стен и белого потолка стоит белая двуспальная кровать, изголовьем которой служит белая стена-ширма. Как и обеденный стол, кровать - на колесиках (больших колесах со стопорами, как в какой-нибудь лечебнице). Рядом с ней в роли прикроватного или даже сервировочного столика - больничная тележка для лекарств, тоже на колесиках. Вот такой юмор в доме у Гилдов. Нейтральный белый помогает Ширин легко перестраиваться и менять характер интерьера по настроению с помощью аксессуаров, которых у нее на самом деле очень много. Ширин собирает керамику и вообще покупает для дома все, что ей понравится. Только не выставляет все сразу, а ориентируется на колорит сезона. Так, зимой она украшает свой дом аксессуарами в синем и селадоновом (сине-зеленом) цветах. А белый цвет для привыкшей к палящему иранскому солнцу Ширин даже в пасмурном Лондоне ассоциируется с летом.