Мой дом - моя лодка

Но постепенно этот не совсем типичный способ домовладения стал привлекать людей самых разных профессий и социальных положений. Известные актеры, бизнесмены и даже политики активно приобретали изношенные баржи, реконструировали их, приглашая модных архитекторов и дизайнеров. "Лодочный" бизнес стал процветать: стоимость баржи подскочила от 50 тысяч франков в начале восьмидесятых до четверти миллиона в 1985 году. Оживился рынок мореходных аксессуаров: корабельные рынды, канаты, иллюминаторы, штурвалы, спасательные круги, детали обшивки, парусина, мебель - в общем, все, что ненужным хламом валялось десятилетиями у старьевщиков, оказалось востребованным новым парижским сообществом, именуемым весьма импозантно - баржевладельцы. Сильви приобрела баржу в конце 70-х. Радикальные изменения коснулись лишь носовой части и кормы - нужно было привести внешний облик в божеский вид. Все остальное помещение (около 200 кв. м), во-первых, отдано под студию и, во-вторых, предназначено для светских приемов. Необходимо отметить, что все парижские баржи стандартны и соответствуют габариту Freyssinet - по имени инженера, определившего их окончательные размеры (длина 162 фута, ширина 16 футов). Сильви, известной писательнице, захотелось создать нечто, совершенно не вписывающееся в общепринятые нормы. (Дело в том, что преобладающим направлением во внутреннем дизайне многих частных барж стали модерн или сугубо морские реминисценции.) Это удалось: ее баржа считается, пожалуй, самым необычным и стильным плавучим домом на Сене. Все жилое помещение выполнено в духе дзена: минимализм, изящество, оригинальность и отточенность каждой детали интерьера. Центром гостиной стал "утопленный" в полу стол из дикой вишни с массивными ножками, служащий также и сиденьем во время медитаций. Рядом плавно покачивается подвешенный в стеклянной клетке камин "Фокус". Кстати, благодаря смелости Сильви, решившейся приобрести столь оригинальную конструкцию, "Фокусы" стали чрезвычайно популярными в Японии. Стилистическую законченность придают помещению светлые, цвета слоновой кости, перегородки из рисовой бумаги и японские шторы, прикрепленные на портиках. Татами, наброшенный на передвижную доску, - единственное украшение комнаты. Кабинет, он же рубка управления, скрыт от посторонних глаз легкой ширмой. Лакированная кухня, где преобладает красный, отделена от столовой и бара оригинальным панно из стекловолокна с отраженным освещением. Столовую органично дополняют высокие стулья из бамбука. Красное, черное, слоновая кость - традиционные японские цвета, мягким контрастом которых и наполнено все жилое помещение. В центре ванной комнаты на небольшом возвышении стоит джакузи. Вдоль линии потолка расположены прямоугольные окна и бронзовые старинные иллюминаторы. Множество зеркал не выглядит элементом извращенного вкуса: деревья на берегах Сены, отражаясь в зеркалах, создают удивительное присутствие живой природы. Ощущение покоряющей мощи света и воздуха усиливает чрезвычайно оригинальная восьмиугольная стеклянная конструкция крыши в ванной комнате. Спроектированная Убером Ироном, она воплощает идею древнего японского мифа Такама - но хара ("равнина высокого неба"), где обитает великая Аматэрасу. Так же как и "высокое небо", крыша- люк в теплое время года открывается. Особой гордостью Сильви является сад, который она обустраивает уже более двадцати лет. Среди папоротников высятся клены, липы айва - собственный маленький оазис в шумной суете деловых парижских кварталов.