Пьер-Луиджи Фригетто меняет концепцию

Минимализм не имеет исторических прототипов, в отличие, например, от неоклассицизма, который адаптирует, а то и просто копирует образцы исторических дворцовых стилей. Минимализм же продвигается в культурной действительности как бы наощупь, он одинок и прогрессивен. Слухи о его смерти сильно преувеличены: этому направлению не суждено умереть, ведь оно воплощает в дизайне часть нашего "индустриального" сознания. Но уже сейчас очевидно, что судьба его непроста. Комментарии по поводу эволюционного развития стиля вообще и современного этапа в частности дает отец-основатель "серийного" минимализма Пьер-Луиджи Фригетто. SALON. Господин Фригетто, как Вы сами определяете стиль "минимализм"? - Мне трудно говорить об отвлеченных толкованиях минимализма, поскольку я имею дело с конкретными моделями. Мы пытались воплотить этот стиль в чем-то привычном для дома, для жилья. Я не думаю, что минимализм закончил свое существование, закончил свое развитие, как многие сейчас говорят. Видимо, следует искать какие-то интерпретации - более весомые, более важные. Недавно я поменял обстановку в одной из комнат своего дома (у меня, разумеется, стоит только мебель Frighetto). А на следующий день, войдя туда, я почувствовал себя "не в своей тарелке". Мне стало неуютно, захотелось что-то поменять. И тогда я положил на диван плед и поставил на стол цветы. Эта ситуация заставила меня задуматься и об общей концепции изделий Frighetto. S. В минимализме фактурный ряд крайне ограничен и каждая деталь очень значима. Любая случайность способна нарушить гармонию, и плед может оказаться именно такой случайностью... - Я задумываюсь о будущем мебели Frighetto. И вижу ее, во-первых, очень функциональной, во-вторых, она все-таки предназначена для человека. И она должна быть ему приятна. Я считаю, что в определенный момент, на пике популярности минимализма, мы перегнули палку, слишком увлеклись. И это была ошибка. Некоторые наши вещи были полностью минималистичны. Например, кухня, выполненная сплошь из стали. Ее будто взяли из операционной, и было непонятно, что с ней делать. Сейчас нужно искать золотую середину. Поэтому в ближайшее время начнется новый этап нашего развития. Мы поменяем наш рекламный концепт. Сейчас уже перерабатываются наши каталоги. И кроме корпусной и мягкой мебели мы собираемся выпускать собственные аксессуары: пледы, коврики, вазы, лампы, занавески. Мы ставим задачу привнести в минимализм декоративность. Мы хотим создать образ жизни от Frighetto. S. Один итальянский архитектор сказал мне интересную вещь: "Минимализм - это взрослое состояние человека". А в каком возрасте Вы стали минималистом? - Минималистом не просыпаешся однажды утром. Все-таки это какие-то обстоятельства, веяние момента. Процесс постепенный. S. То есть взрослеешь... - Ну да. (Смеется.) Возможно, это связано с характером, с восприятием вещей. Я, например, люблю порядок. Кроме того, многое, конечно, связано с детством. Первые предметы мебели, которые мне запомнились, были шведского производства. Холодный скандинавский дизайн. Тоненькие ножки. Тридцать лет назад в моде была классическая мебель, и все восхищались какими-нибудь резными цветочками. А я на них смотреть не мог. Я любовался тем, чего тогда никто не понимал. S. Как рождаются Ваши идеи, вы видите их во сне? Что становится генератором этих идей? - Сумма мыслей. Иногда это случается совершенно неожиданно. Ты путешествуешь, видишь какое-то красивое дерево, и вдруг в голове возникает мысль - ах, вот как надо! А речь-то идет о ручке шкафа или о ножке стола. То есть, идея, бывает, рождается под впечатлением. Просто у меня такая глубокая любовь ко всему тому, что мы производим, и я настолько хорошо знаю весь процесс воплощения, что генерация идей идет уже не спонтанно, а осознанно, на уровне условного рефлекса. Я постоянно нахожусь в состоянии проектирования. Очень важно, чтобы и отношения с дизайнером были близкими. Даже на уровне энергетической взаимосвязи. Вот например, мы же не будем с ним сидеть возле станка. Мы поедем на озеро Гарда, где красивые горы, прекрасные цветы, сядем, выключим телефоны. Будем два дня говорить обо всем. И что-то получится. Для меня это общение - не просто сотрудничество владельца фабрики с дизайнером. Очень важно создать тесные отношения, потому что их результатом станет не просто коллекция, - это, в конце концов, кусок жизни, прожитый вместе. S. Как продвигается Ваша работа с Джорджем Пенси? - Хорошо. Готовимся показать в Милане новый совместный продукт, который озаглавит наше сотрудничество. Мы представим коллекцию не мягкой мебели, а корпусной - шкафы, системы хранения. И аксессуары, как я уже говорил. S. Я понимаю, откуда проистекает минимализм Паолы Навоне, она долго жила на Востоке, а откуда берется Ваш? - Я всю жизнь жил только в Европе. Мой минимализм - это чувство, которое живет внутри. Тем не менее, я много путешествую. В марте этого года у меня был своеобразный рекорд: я налетал 120 часов за 15 дней. S. Может, поэтому минимализм так космополитичен? - Да, конечно. Но тем не менее, минимализм вообще очень персонален. Я считаю, что самое главное все-таки - интерпретация в конкретном пространстве. Эту мебель надо видеть в пространстве определенной наполненности. Все детали моей мебели - это сочетание толщин. Все, что составляет аспект видимости, должно быть приятно. Должна соблюдаться пропорция, вещь должна быть правильной и комфортной. Уместной в любом интерьере. То, что мы производим, продается в любой стране и везде находит своих поклонников - в Штатах, в России, в Японии, в Скандинавии, в Италии. Мы очень большое внимание уделяем деталям, потому что считаем, что изделия получаются именно из них. Самое сложное - работа с тонкими стальными ножками. Несмотря на кажущуюся простоту, в минимализм вложено очень много технических усилий. И дизайнерских, конечно. S. Как Вы считаете, если бы не было Вас, то минимализм никогда бы не появился? - Я думаю, эта часть сознания, порожденная индустриальной культурой, есть в каждом из нас. Я не единичный гений минимализма. Это подтверждает мой опыт работы с дизайнерами. В нашем общении нет ярко выраженной доминанты, я никогда не навязываю своего мнения. При проектировании отдельных предметов я вообще даю полную волю дизайнеру. И только во время создания коллекции, линии изделий, мне приходится как то сдерживать дизайнерскую фантазию. S. Какая ваша самая любимая коллекция? - Всегда последняя. Я считаю, что это естественно. Иначе человек считал бы себя удовлетворенным, полюбил бы свое прошлое, а не смотрел в будущее. Его сознание стало бы статичным. Поэтому творчество многих дизайнеров в определенный момент достигает своего апогея и дальше как бы застывает. Их работы становятся узнаваемыми, а коллекции - похожими одна на другую, даже если они предназначены для разных фабрик. Я же, сделав какую-то вещь и видя, что она нравится многим, оставляю ее. Может, это даже мешает фирме, потому что я слишком быстро переключаюсь на следующий проект. S. Говоря о стиле жизни, мы говорим о системе ценностей: это не только интерьер, но и машина, и часы, и хобби, и многое другое... На какой машине должен ездить поклонник Frighetto? - Мне кажется, что наш потребитель предпочтет PORSCHE. S. А лично вы какую марку машин предпочитаете? - Я поменял уже три PORSCHE. До последнего времени любил гонять и на мотоцикле BMW. S. В ком из итальянцев Вы видите своих реальных конкурентов по силе дизайнерской мысли? - В чем-то, конечно, Cappellini близки нам, но скорее не по дизайнерской мысли (у них несколько иная направленность), а по аудитории, на которую рассчитана продукция фабрики.