Под знаком бесконечности

Древние греки считали, что красиво то, что соразмерно. Правильные геометрические формы символизировали совершенство миропорядка, духовное и физическое здоровье человека. Гармония замыкающих и размыкающих пространство линий рождала мысль, идею. Например, о бесконечной текучести и призрачности жизни Эстетические принципы организации пространства нашли свое отражение в интерьере, рожденном в буквальном смысле под знаком бесконечности. Этот знак в проекции (см. план) образуют две симметрично расположенные ниши, отделяющие зону гостиной от спальни. В античной культуре понятие бесконечности - infinitum - означало неопределенность, тайну... Открытое пространство гостиной, сужаясь в "знаковой" области, перетекает через создающую глубину анфиладу в не предназначенную для обозрения зону спальни, кокетливо спрятанную за полупрозрачное стекло. Сатинат, из которого изготовлены двери спальни, не оставляет отпечатков пальцев, что, согласитесь, немаловажно и с точки зрения практичности, и с точки зрения предусмотрительности... Стеклу в этом интерьере отведена особая роль. Оно призвано придать жилищу легкость, воздушность, хрупкость и иллюзорность. Скрепы, гвозди, с помощью которых древние греки при строительстве корабля прилаживали одну деталь к другой, назывались "гармонией". В разных ипостасях - как декор или элемент мебели - "гармонией" этого изящного интерьера является все то же мифическое стекло. Зона кухни-столовой отделена от холла витражом. Основа витража - устремленные ввысь металлические оси, пронизывающие пространство от пола до потолка. Конструкция витража напоминает складную ширму. Прямое назначение ширмы - скрыть что-то личное от посторонних глаз - смягчено прозрачностью фактурного стекла, по которому разлиты цветные краски, и вертикальными полосками "живого" пространства между мнимыми створками. Холодный металл выражает идею силы, стремительности. Полукруглая барная стойка, продолжающая в проекции изгиб витража (это видно на плане), имеет ножки в виде натянутых металлических струн, закрепленных в квадрате грифа. Заданное знаком бесконечности движение линий причудливым образом определяет и музыкальную гармонию интерьера - арпеджио: струнные инструменты издают волнообразные (к тому же волнующие) звуки! Как тут не вспомнить древнегреческую лиру... Геометричность форм мебели и ее расстановка подчинены единому закону, продиктованному имеющимся изначально пространством и идеей "бесконечного движения волн". Вернемся в спальню. Кубические стеклянные плафоны ночников, металлические параллельные прямые под ними, симметричность расположения, женственные изгибы форм белой деревянной кровати - все это рефрен лирической мелодии. Над кроватью "кружат" потолочные "светлячки", создавая игру света и тени. "Кто свеча, кто мотылек?" Линии металлических оснований мягкой мебели в гостиной, тонкие направляющие для точечных светильников, как штрихи карандашного эскиза, повторяют пластическую фигурность архитектурного решения. Природные материалы (мрамор, стекло, металл, дерево, кожа) приобретают мягкое, лирическое звучание благодаря строгому изяществу форм и нежным акварельным цветам. Отделка стен выполнена декоративной штукатуркой, имеющей грубую рваную основу и перламутровую поверхность. Образцом для подражания при создании такого рода отделки послужил естественный материал - ракушечник. Греки признавали право на совершенство творения только за природой. Чтобы приобщиться к прекрасному, человек должен был учиться у нее и подражать ей. Песочный цвет стен гостиной и нежно-зеленый спальни вызывают чувство умиротворенности, погруженности в природную среду. Эстетика древних строилась на чувственном восприятии прекрасного. Древнегреческая философия предлагает семь значений слова "красота": пластическая фигурность, символ, закон, природа, свет, любовь и жизнь - жизнь, вечная в своей переменчивости. В новой работе архитекторов Евгения Чурканова и Алексея Долгова можно обнаружить все семь смыслов. (Под словом "любовь" подразумевается то, что сами греки характеризовали как эстетическое чувство, любование...) Евгений Чурканов: "Нам хотелось в центре Москвы создать уголок, в котором человек мог бы возвратиться к природным истокам. Никаких углов. Только природные материалы и натуральные цвета. Архитектурное решение было подсказано проектируемым пространством. Внутри квадрата - разомкнутые волнообразные линии как идея бесконечного движения волн".