Поэзия частной жизни

Как неповторим внутренний мир каждого человека, так неповторим и облик его жилища. В уникальном образе интерьера воплощаются тысячи глубоко личных воспоминаний и впечатлений живущих здесь людей. Но для того, чтобы "переплавить" эти впечатления в пространственные формы, необходимо созвучие мироощущения заказчика и архитектора История квартиры, расположенной в одном из московских домов начала века, - как раз счастливая история такого взаимопонимания. Однако путь к окончательному варианту реконструкции все равно оказался довольно долгим. В обсуждении множества эскизов постепенно вырисовывался тот романтический образ, который сейчас просматривается в каждой детали интерьера. С первого момента речь шла об особом романтическом флере Парижа - города любви и красоты. Его вольный дух заказчики и хотели ощущать в пространстве своего дома. Что ж, если не прямые ассоциации с "лучшим городом на свете", то впечатление полных воздуха открытых пространств возникает в квартире постоянно. Входящего встречает необычный архитектурный элемент - изящная беседка-ротонда. Льющийся сверху, сквозь матовое стекло фонаря, "дневной" свет пробуждает воспоминания о мелодичном пении ветра в беседках, стоящих высоко в горах. Однако основной эмоциональный заряд несут, пожалуй, четыре стройные колонны, поддерживающие лучезарную сень этой необыкновенной беседки. Они не воспроизводят напрямую формы, принятые в какую-нибудь определенную эпоху. Здесь преследовалась иная цель: явить один из постмодернистских знаков, который каждый поймет по-своему. В удвоенных зеркальным отражением мраморных стволах и капителях прочитывается респектабельность и художественный вкус хозяев. Тонкость и графичность прорисовки каннелюр намекает на образцы французского классицизма. А игра света на гладко отполированной и рельефной поверхностях колонн создают увлекательное многообразие зрительных и тактильных ощущений. Пронизанная светом ротонда представляет собой точку отсчета в общей композиции интерьера. При открытых дверях она видна из любого помещения квартиры. Взгляду открывается эффектная и композиционно выверенная анфилада помещений. Из разных точек интерьера можно увидеть свою вариацию на единую романтическую тему. Наиболее сильно анфиладное наслоение одной темы на другую чувствуется в самой протяженной цепочке комнат - той, что открывается кабинетом, тянется сквозь ротонду в гостиную и столовую и завершается кухней. Из глубины кабинета разворачивается поистине впечатляющая перспектива. Эта панорама идеального города, в которой все же узнаются характерные крыши и здания Парижа, вносит в анфиладу аромат французской романтики. Именно таким - эффектно раскрытым и продуманно неоднородным - предстает квартира в дни приема гостей. Наслоение изящных намеков на классицизм (гостиная), барокко (столовая) или викторианскую эпоху ("английский" кабинет) рождает глубоко личную для каждого человека цепь ассоциаций. Здесь нет заданности и определенности прочтения, все зависит от фантазии, внимания, а то и эрудиции зрителя. Обилие "спрятанных" намеков и смыслов предполагает неторопливое и вдумчивое созерцание интерьера. Справа от ротонды находится гостевая зона, состоящая из гостиной, столовой и кухни. Необычайно мажорно звучат теплый оттенок стен и янтарный цвет паркета гостиной. Комната будто бы постоянно залита солнечным светом. Колористическое решение гостевой зоны было предварительно оговорено заказчиками, поскольку эти комнаты выходят в довольно темный внутренний двор. Теперь разнообразное освещение позволяет тонко менять эмоциональную окраску гостиной - от более прохладной до очень теплой. Но главное - это иллюзия оторванности потолка. Она пробуждает целое облако едва уловимых воспоминаний. Вся прелесть этой игры в том, что проносящиеся образы вряд ли могут быть точно описаны самим человеком, но они именно притягивают своей неуловимостью. Впрочем, здесь тщательно продумывалась не только поэтика, но и вполне прагматичные вопросы. Скажем, углубление стены в гостиной позволяет сделать более уютной диванную зону, в то время как с обратной его стороны удачно расположен встроенный шкаф. Свободный поток ассоциаций "выносит" нас из просветленной "классицистической" гостиной в камерную столовую. Насыщенно-желтые стены, ощутимая тяжесть бордовых с золотом гардин, изящные изгибы мебели с мерцающей атласной обивкой - все здесь напоминает эпоху барокко. За столом этой небольшой комнаты может разместиться не более четырех-шести человек. Но ее замкнутость преодолевается игрой отражений в зеркале над комодом и в двух зеркальных нишах для посуды (тоже, кстати, излюбленный прием барокко). В столовой, как и в остальных комнатах, часть декоративных решений принадлежит хозяйке. Она взяла на себя и подбор обивки для мебели, и заказ гардинного полотна, и приобретение множества предметов, среди которых совсем нет случайных. Замыкает анфиладу "легкая" кухня. Ее образ строится на сочетании гладких белых панелей с "шершавой" фактурой декоративной штукатурки и напольной плитки. Смесь ароматов классики и архитектуры Средиземноморья - еще один эпизод в череде меняющихся интерьерных картин. В этой квартире воображение постоянно получает новые импульсы в виде многообразия фактур, текстур, оттенков света и цвета. По левую сторону от ротонды расположены кабинет, спальня и детская. Строгий кабинет в английском духе ощутимо контрастирует со светлой гостевой половиной. В нем царит благородный зеленый цвет. Свои оттенки предлагают кожаная мебель стиля "Честерфилд", гардины и стены, тон которых напоминает обивку знаменитым английским сукном. Несколько разряжает атмосферу мебель из "теплого" орехового дерева. В целом кабинет, хоть и по-английски строг, но лишен чопорности: на стенах висит пара изысканных литографий начала века, купленных на аукционе, а под ногами раскинулся роскошный арабский ковер из шелка. Совершенно иное настроение - в необычной спальне. Словно растворяющиеся в палевой дымке стены и потолок без люстры рождают ощущение простора и свободы. В изголовье кровати развевается легкая ткань. Как сладок сон на открытой террасе, окруженной изящными пилястрами, которые поддерживают оторванный от потолка карниз! В таинственном свете скрытых в карнизе ламп проступает рельеф изысканных лилий и поблескивает розоватая патина мебели... Не правда ли, невольно думаешь о летнем отдыхе на вилле или в усадебном парке? Мы подошли к самому главному. Именно ощущение большого и разнообразного пространства среди тесной городской жизни ценно в интерьере, о котором шла речь. Отсюда чувство свободы и гармонии, постепенно проступающее в душе находящегося здесь человека. Значит цель достигнута, ведь он и есть главное действующее лицо этого продуманного романтического мира - человек, стремящийся к гармонии и свободе.