Резиденция посла Великобритании

Особняк на Софийской набережной, хозяином которого ныне является сэр Родерик Лайн, - древняя страница московской истории. Столетие назад, когда богатый сахарозаводчик Павел Иванович Харитоненко из города Сумы решил построить себе представительский дом в Москве, он выбрал самое красивое место - против величественного Кремля Строительство началось в 1891 году по проекту архитектора Василия Залесского. Создание интерьеров было поручено уже снискавшему славу мастеру - Федору Шехтелю. Он применил ту "художественную методу", которая позднее получила название эклектики. Это своего рода авангард для того времени. Медная дверная ручка - необычная: это целый басенно-мифологический сюжет, будто из времен Лафонтена и Апулея. Собака и... рыба борются за одну и ту же кость. Этот эпатаж - лишь предвосхищение того, что посетитель увидит далее. Нижний вестибюль Шехтель оформил в готическом стиле: здесь островерхие деревянные дверные проемы и кресла с высокими спинками. Слева от парадного входа первоначально располагалась большая столовая. Но после того как дом был отдан под британскую миссию, залу перегородили на три рабочих кабинета. Затем, когда посольство переместилось в новое здание на Смоленской набережной, комнату привели в соответствие с прежним назначением. Главное украшение столовой - великолепный, богато декорированный камин, массивные дубовые буфеты, сплошь покрытые тончайшей резьбой. Ими пользовались еще прежние хозяева Харитоненко... За столовой помещается библиотека. Главная роль в ней, как, впрочем, и во всех комнатах особняка, отведена камину. Это не случайно. Камин, как повелось, непременная часть интерьера в "чисто английском жилище". А об англоманских наклонностях Шехтеля было известно многим. Равно как и его пристрастиях к средневековому декору. Широкая роскошная лестница, ведущая на второй этаж, украшена сложной резьбой, оригинальными балясинами и эффектным, безмятежно восседающим на перилах орлом. А позади него обнажает зубы извивающийся дракон... На втором этаже широкий холл, посреди которого изумительный полированный камин с тяжелыми чугунными инструментами для топки, в точности выполненными по законам рыцарственных времен. Справа и слева - подлинные старинные гобелены. Их обрамляют затейливые фигурные деревянные капители. Таким образом, у посетителя никак не возникнет сомнений, что он находится в средневековом замке, особенно в холле. После революции в особняке жили высокопоставленные сотрудники Наркомата иностранных дел. Лучшие помещения занимал заместитель наркома Максим Максимович Литвинов. Его жена Айви (англичанка, урожденная Лоу) прививала художественный вкус детям тем, что заставляла их раскрашивать акварелью настенные гобелены. Или узор инкрустированного паркета в танцзале. Эти своеобразные уроки рисования - сегодня также памятные страницы истории особняка, много повидавшего на своем веку. Причем буквально: ему чуть более ста лет. Меж тем этот паркет сам по себе бесценен. Он набран из ценных пород дерева и выложен ромбовидным орнаментом, в центре которого большой круг с узором, имитирующим роскошный ковер. Венчает эту круговую композицию огромная хрустальная люстра, помпезно красующаяся в центре потолка. Стены в зале, цвета слоновой кости, и лепной потолок богато декорированы позолотой и барельефами, изображающими античные мифологические сюжеты. Большая часть мебели, с характерными для стиля директории египетскими мотивами, была приобретена прежним хозяином - заводчиком Павлом Харитоненко. А изящный, несколько кокетливый белый рояль лондонской фирмы "Данеманн" доставила сюда английская супруга "красного комиссара" - Айви Литвинова. В белом танцевальном зале главное внимание привлекает большая копия парадного портрета Королевы Елизаветы II. Здесь же на стенах живопись совсем иного рода - это пейзажи известного французского художника второй половины XVIII века Юбера Робера, привезенные Павлом Ивановичем Харитоненко из Парижа в 1911 году. Ему удалось собрать целую галерею замечательных полотен, многие из которых сегодня являются гордостью Третьяковки, Пушкинского музея, Эрмитажа и Русского музея. Особняку на Софийской набережной тоже выпала честь хранить шедевры мировой живописи. Для картин была отведена специальная комната, декорированная в стиле Второй Империи. На отделку собственной художественной галереи Харитоненко не поскупился. Для этого был специально приглашен французский художник Франсуа Фламенг: он расписывал потолочный плафон. Его кисти принадлежат и два очаровательных картуша над дверями галереи. Теперь в этой комнате парадная столовая. Стены, обитые светло-бежевым штофом, украшены копиями огромных торжественных портретов королевы Виктории и других коронованных особ Великобритании. Дух официальности, и даже имперской государственности, нейтрализуют симметрично расставленные пальмы в фаянсовых горшках. Однако для отдыха и непринужденного домашнего досуга предназначены вовсе не те помещения, которые так чопорно и величественно повествуют о былых временах. Розовая и Голубая гостиные исполнены совсем в ином настроении. Именно здесь ощущается дух семейственности, домашнего тепла. В Розовой стены обиты шелковым штофом в бежево-розовую полоску. В тон подобрана и обивка мягкой мебели, которая оправлена позолоченным деревом. О том, что Шехтель читал Дюма, мы можем только догадываться. Но то, что он бывал в замке Блуа, любимом поместье королевы Марго, - факт неоспоримый. Ибо камин в Розовой гостиной точь-в-точь такой, как в спальне Маргариты Наваррской: с изображениями саламандры и дикобраза - эмблемами Франциска I и Людовика XII. Нынешняя хозяйка дома на Софийской набережной, леди Мэнди Лайн, супруга посла Великобритании, рассказала забавную историю, связанную с этими эмблемами: - Лет двадцать тому назад вместе с детьми мне довелось побывать в Блуа. Хотелось присоединиться к экскурсии, чтобы вместе со всеми осмотреть замок. Но я серьезно опасалась, что младший сын, непоседа, которому тогда было лет шесть, будет бедокурить. Я решила придумать ему "задание", чтобы занять его шаловливый ум. И поскольку он обладал математическим складом ума, я поручила ему сосчитать, сколько в замке изображений саламандры. Мальчик с энтузиазмом занялся их "инвентаризацией" и спустя какое-то время, пока я наслаждалась историческими достопримечательностями, доложил мне о результате... Разговор об интерьерных пристрастиях леди Лайн и ее взглядах на особенности дизайна мы продолжили в Голубой гостиной, оформленной в неоготическом стиле. Камин здесь украшен изумительной резьбой, где мотивы средневекового рыцарства имеют вполне осязаемые скульптурные формы: круглые, сложенные из "кирпича" башни замка, вздыбленные кони, несущие одетых в доспехи воинов... Потолок "расчерчен" деревянными балками на строгие геометрические фигуры и покрытый кессонами с орнаментом в голубых тонах. "Эта комната, по моему убеждению, самая уютная, - говорит леди Лайн, - потому что она, так сказать, очень веселая: здесь такие забавные деревянные гномы. Они будто нарочно притаились над дверями, чтобы внезапно прыгнуть на ничего не подозревающего гостя. Такие дерзкие создания! Вообще в особняке, являющемся подлинным произведением искусства, время течет по-особому, словно вспять. Говорят, что Шехтель создавал этот прекрасный особняк под впечатлением от английской архитектуры. Известно, что он бывал в Глазго, устраивал там выставки. Однако, как мне кажется, для Великобритании такой модерн не совсем типичен. Правда, похожие фрагменты можно обнаружить у нашего известного дизайнера лорда Рене Макинтоша. Но это в Шотландии..." Семейству сэра и леди Лайн довелось жить и работать в разных странах мира. В Швейцарии у них был дом, тоже XIX века, но более скромный, простых форм и чистых линий. В Нью- Йорке - большая квартира на 19-м этаже. Леди Лайн досадовала, что у американцев, по обыкновению, слишком маленькие кухни. У самой леди Лайн в ее трехэтажном доме в Лондоне кухня большая. Она заменяет столовую. В ней можно одновременно и кулинарить, и даже принимать гостей. Гостиная есть, но во дворе, в специально построен