Шале часового короля

К большому шале, расположенному на окраине знаменитого альпийского курорта Межев, ведет широкая дорога. От колес проезжающих время от времени машин остаются дорожки, которые быстро засыпает снегом - величественный пейзаж больше располагает к пешим прогулкам. Здесь, у подножия Монблана, известный французский архитектор Ле Мем построил в 1942 году необычное шале в стиле ар деко, которое сегодня принадлежит Филиппу Шарриолю - основателю одной из самых известных швейцарских часовых компаний. После головокружительной свежести зимнего воздуха особенно остро ощущается характерный для шале запах дерева, которым дом обшит и внутри, и снаружи. "Я искал шале в самом красивом месте Межева", - говорит Филипп, приглашая в просторную гостиную, и вид из окон неопровержимо доказывает, что ему это удалось. "Местоположение шале совершенно уникально: оно находится в деревне, но в то же время стоит достаточно обособленно. При этом добраться пешком до центра деревни мы можем всего за три минуты". Для "деревни", как Шарриоли называют Межев (произнося слово "деревня" по-французски элегантно), шале площадью 600 квадратных метров считается очень большим. "Оно совершенно не похоже на то, что люди в основном строят в Межеве. Все, кто сегодня приезжают сюда, хотят дом в духе ex-farm, или "бывших ферм". Видимо, это выглядит очень привлекательно для городских жителей". На лице Шарриоля мелькает едва заметная улыбка, выдающая иронию рафинированного эстета: уж он-то прекрасно знает, что его шале - особенное даже для респектабельного Межева. "Вы знаете, никто уже не строит таких шале, так что оно превратилось в нечто вроде музея... "Вроде" - потому что это, конечно, не музей!" Столовая, где мы беседуем, находится на втором этаже лемемовского шале - именно на том, который был радикально изменен Шарриолями: вместо многих маленьких комнаток здесь появилась большая гостиная со столовой, каминной, телевизионной и библиотекой. Эта гостиная - главная гордость хозяйки. Красный цвет стен и обивки мебели - "фирменный знак" ее дизайна: "Когда идет снег и снаружи все белое, красный просто великолепен! А еще здесь такие красивые зеленые сосны... И все это вместе - белый снег, зеленые сосны и красные стены - просто фантастическое зрелище!" Стиль шале оттачивался в течение пятнадцати лет, но ведь совершенство требует времени, не правда ли? Сейчас все вещи в доме, от часов до мебели и живописи, действительно относятся ко времени между 1935 и 1945 годами, а Шарриоли практически стали специалистами по искусству ар деко, поэтому со знанием дела рассуждают о его тонкостях: "Стиль нашего шале - это не "городской" стиль 40-х годов, как, например, очень изысканный и красивый стиль Рульмана, знаменитого учителя Ле Мема. Это немного countryside - стиль 40-х, несколько более грубый... Все эти кресла, столики и лампы, которые вы видите здесь, подходят для горного шале и совершенно не подойдут к каким-нибудь элегантным апартаментам в Париже: те должны быть более выработанными, изысканными, сам стиль - более легким. А здесь - прочная, "сильная" мебель, очень удобная". Анник на ходу изобретает неологизм - "стиль Ле Мема такой... квадратистый!" Слово получается забавным и на редкость точным. Действительно, сплошь прямые линии, а основной мотив лемемовского декора Шарриоли называют pointe du diamant: "Это такая пирамидка, которая получается, когда вы граните алмаз". Этот мотив повторяется в дубовой обшивке каждой комнаты в доме, и даже в уникальных деревянных креслах работы Ле Мема, который в свое время сам проектировал мебель для шале. Кстати, Филиппу Шарриолю сразу понравилось именно обилие дубовых деталей: "Видите этот красивый медовый цвет? Это дуб, натертый воском..." По словам Анник, даже само название шале - Chalet Le Sarto - "означает, кажется, название какого-то старинного плотницкого инструмента". Путешествуя по всему миру, Шарриоли отовсюду привозят понравившиеся им вещи. Так в шале появились, например, антикварные голландские сани, обтянутые красной замшей. Анник уверенно поворачивает рычаги замысловатого механизма: "Да вы не бойтесь, они в рабочем состоянии! На них катались наши дети, и вы тоже можете покататься!" Рычаги, как ни странно, слушаются: voila! В одной из гостевых спален - три работы русских художников 40-х годов XIX века, купленные хозяином в России много лет назад. "Наверное, странно видеть здесь подобные вещи... Забавно, да?" - Филипп явно доволен произведенным эффектом. Интересуюсь, не называют ли они, случайно, эту комнату русской. Филипп смеется: "Нет, у всех комнат уже есть имена - по названиям местных гор. Эта называется Rochebrune, комната дочери - Princesse, а мой кабинет - Mandarine". Кстати, кабинет "мандарина" поражает невероятным открытием: если на стенах домашнего офиса вполне можно было ожидать огромные фото часов из последних коллекций Charriol, то совершенно невообразимое количество "трофеев", полученных за победы в автогонках, - настоящий сюрприз! На вопрос "Далеко ли отсюда до вашего женевского офиса?" спонсор и участник гонок Lamborghini отвечает с подкупающей скромностью: "Для меня - не больше часа!" Из окон кабинета открывается вид на гору Кальвер - пожалуй, самое известное место в Межеве. "Летом здесь повсюду много-много прекрасных цветов - это просто божественно!" Мы прощаемся в холле, заставленном лыжной экипировкой: "Нам нравятся снег и зима, а для зимних видов спорта в Межеве просто волшебный контекст!" Вечной проблемы со временем на отдых здесь не существует: Шарриолю оно уже давно покорилось...