Явь русской усадьбы

Дорога поднимается чуть в гору; парадный въезд через аллею, мимо традиционных усадебных ворот ведет к дому. Странное умиротворение посетит того, кому доведется увидеть этот дом - полукруглую ротонду с колоннадой строгого и одновременно изысканного дорического ордера, охру стен, белизну декора. Это неоклассицизм со своими светлыми, ясными, гармоничными формами - непреходящее наследие русской архитектуры Подумается, непременно, неизбежно подумается, что все мы - ну почти все! - независимо от своих генеалогических корней, вышли... из русской помещичьей усадьбы. Ирония не судьбы, а самой Истории: чем больше рушили-крушили ту дворянскую цивилизацию, тем крепче и нерушимее врастала она тихим бунинским прошлым в подсознание внуков - не только ее защитников, но и губителей... Да и правду признать, ведь все - ну почти все! - разумное, доброе, вечное вошло в нашу жизнь со страниц классиков. То есть из разговоров о вечном, признаний в любви и жарких споров, разгоравшихся именно в этих живописных гостиных, в уютных диванных, в строгих английских кабинетах, в романтических беседках парка и на таких вот, как этот, изящных балконах. Да и писалось все лучшее и главное о разумном и добром там же... в тех же комнатах, тех же интерьерах - в Болдине и Михайловском, Ясной Поляне, Спасском-Лутовинове и Муранове. Образы возникнут сами собой, будут тесниться, и нота глубинной мистической ностальгии станет все сильнее. Вспомнятся вдруг строки Гумилева: "Вот дом старинный и некрашеный, в нем словно плавает туман, в нем залы гулкие украшены..." Что за наваждение! Полноте, вот ведь он - совсем новенький, с иголочки, сияющий белизной колонн, солнечной теплотой стен, золочеными чашками фонарей. Легкий и радостный, как первый бал... Словно возродившийся назло веку. Наяву ли это? Создавший эту "русскую Атлантиду" архитектор Михаил Тарапыгин нарушает туман забвения. "Эта работа была для меня своеобразной архитектурно-исторической игрой". Он говорит о своем интересе к интерпретации (не компиляции) классических образов русской архитектуры второй половины XVIII и первой трети XIX века, к екатерининскому классицизму и в некоторой степени александровскому ампиру. Архитекторы той эпохи находили такой подход, который удивительно гармонично связывал античные формы с мягкостью русской природы и одновременно с устремлениями русской культуры. Не случайно главный фасад создает светлое, радостное и уравновешенное впечатление. Лишь при педантичном соблюдении пропорций отдельных деталей ордера и всего объема здания появляется ощущение естественности и благородной простоты. Особенность участка на краю леса определила асимметрию флигеля, который соединен с домом галереей. Но вдруг возникает опасение: если здесь, под небесами, все по-настоящему - усадьба, парк, дубы и липы, - то неужели и внутри то же продолжение миража ушедшей эпохи? Ужели все так, как в тургеневском дворянском гнезде? Это нынче-то, когда можно все, в эпоху постмодернизма и минимализма. Сама мысль о том, что можно спросить архитектора, почему-то вызывает неловкость... Но ответ подразумевается сам собой, предрекается первыми его объяснениями. Теперь только и оставалось - принимать все как будет... подняться по гранитным ступеням крыльца и открыть парадные двери. Гармония в простоте, аристократизм в строгости форм - приметы русского классицизма. Внутри дома черты стиля еще ярче. В круглой прихожей каждая арка выполняет не только декоративную роль: в ней размещены либо дверь, либо окно, либо зеркало. Лепной карниз отделяет полукупол потолка. Мраморный пол ведет дальше - через парные ионические колонны в двусветную гостиную. Мы находимся на малой поперечной оси дома, которая проходит от ротонды в прихожей, через гостиную, диванную к традиционному выходу в сад. Главная композиционная ось образует анфиладу комнат через гостиную вдоль здания. "Законы стиля в интерьере еще более неумолимы и требуют бережного обращения с пространством и материалом, - меж тем поясняет Михаил. - Гостиная - это центр усадьбы, по традиции самое парадное помещение в доме. Ее пропорции я приблизил к кубу - наиболее органичной форме пространства. Признаюсь, что в ходе работы я постоянно ощущал ответственность за стилистическое единство и достоверность форм. Что-то вышло хорошо, что-то хуже, но, мне кажется, удалось избежать заметных ошибок, неминуемо ведущих к профанации и китчу". Надо признаться, в интерьере гостиной привлекает не столько ампирная мебель, красивые английские диваны, камин и живопись, сколько декор карнизов, лепнина потолков, рисунок паркетных и мраморных полов, решетка балюстрады. Михаил с теплотой и признательностью отзывается о работе команды профессионалов, с которыми он работал, - лепщиков, мраморщиков, резчиков, паркетчиков, художников по металлу и т. д.: "У всех у них есть чему поучиться и архитектору, - говорит автор проекта. - А еще пришлось учиться по альбомам старых мастеров! Отдельно как единомышленника надо отметить заказчика. Взаимопонимание с заказчиком в совместной работе всегда неоценимо. Старая аксиома о "триединстве" архитектора, строителя и заказчика сегодня одинаково актуальна". Справа от гостиной - столовая с выходом на полукруглую веранду. Эта комната очень уютна. Сильные потолочные балки из массива вишни с резными консолями гармонируют с обоями и шторами. Столовая кажется не менее просторной, чем гостиная, за счет смежности с кухней. Отсюда и открывается та самая магическая перспектива анфиладных комнат, что в нашей памяти - по фильмам, живописным полотнам, экскурсиям в Кусково и Архангельское - запечатлелись одним из главных символов старинной русской усадьбы. "Вложенные" друг в друга двери через гостиную и дальше по анфиладе выводят гостя в галерею. Можно убедиться, что она вполне заслуживает названия музыкальной гостиной: не только благодаря роялю, но и мягкому свету от полуспущенных штор и какой-то легкости всего пространства. Галерея естественно ведет во флигель и бильярдную первого этажа. Сдвоенные мраморные колонны с деревянными базами и капителями портала позволяют плавно переместиться из классической галереи в окружение строгой деревянной отделки бильярдной. Второй этаж дома более камерный, интимный. Двери трех спален выходят на балюстраду. Спальни тоже отвечают общему стилю дома. "Я смоделировал в этом доме свое представление о минувшем, - говорит Михаил. - Я знаю, что все было не совсем так или совсем не так, но это такая игра, игра во вспоминание навсегда ушедшего, но не отпускающего и вечно манящего прошлого". Выйдя в сад, посетитель оказывается перед внутренним фасадом дома, который очень походит на театральную сцену, и роскошные декорации словно ждут начала спектакля под открытым небом. Михаил Тарапыгин: "Я смоделировал в этом доме свое представление о минувшем времени. Я понимаю, что тогда все было не совсем так, даже совсем не так, но это игра, игра в воспоминание о навсегда ушедшем, но неотпускающем и вечно манящем прошлом. К тому же, как мне кажется, удалось органично соединить "голоса" прошлой эпохи без лишней театральности с комфортом сегодняшнего дня".