Генетический код

В начале ХХ века в этой квартире вполне мог жить профессор Преображенский. Потом, как известно, пришла разруха. Она стерла "до основанья" следы былого, оставив в наследство лишь нечто неосязаемое - генетический код, впечатанный в классицистические стены. Он-то и был признан нынешними владельцами и архитектором ценностью, подлежащей воссозданию на новом витке эволюции Хотя профессор и пошел на рискованный эксперимент в области генетики, к генной инженерии жилища он относился отрицательно. Предпочитая принимать пищу в столовой, а визитеров - в гостиной, он вряд ли одобрил бы новомодные living-spaces, все эти кухни-столовые-гостиные "в одном флаконе". Поэтому традиционное деление квартиры на две части - собственно покои (гостиная, столовая, детская, гостевая, спальня) и "подсобные" помещения (гардеробная, кухня, ванная, туалет, постирочная) - Филиппу Филипповичу явно пришлось бы по душе. Прихожая, пролегающая между этими половинами, отнюдь не рудимент коридора. Она, а также параллельный ей холл перед детской и гостевой обустроены по принципу "антикамер" - помещений, предшествовавших парадным залам. "Антикамеры" разводят магистральное осевое движение в перекрестную систему длинных продольных и коротких поперечных псевдоанфилад. Похожий композиционный прием был впервые опробован русским светским интерьером еще во второй половине XVIII века. Тогда он родился как отказ от навязчивой театральности барочной анфилады. Сегодняшний возврат к большей обособленности комнат - первый симптом психологической реакции на гегемонию "перетекающих пространств". Помещения остаются сообщающимися сосудами, но полное стирание граней между ними переходит в разряд хитов прошлого сезона. Пластический и образный ряды квартиры сформировались под знаком Леона Крие, чья мебель украшает столовую и спальню. Метод Крие, виднейшего неоклассика современности, прост и загадочен, как все гениальное. Он никогда не впадает в дословное цитирование первоисточников, и все же прототипы узнаются мгновенно (к примеру, у стульев это - греческий клисмос). Заимствуя из анналов общемирового наследия отдельные детали, будь то лотосовидные капители Древнего Востока или концентрические розетки с фризов XIX века, он своей вольной трактовкой возводит их до архетипических высот. Почерк Крие - сильный камертон. Его чистый звук рефреном отозвался в формах прикроватных столиков и ламп, капителей колонн, фланкирующих вход в кухню, круглого проема в десюдепорте гостиной, лепных розеток прихожей и ониксового обрамления камина. Но главное, воспринят сам стиль мэтра с его скупым орнаментом и упором на классическую архитектонику. Особенно примечательны в этом смысле потолки - профилированные, кессонированные, сводчатые, окаймленные развитыми карнизами. Не секрет, что архитектурная классика "кодирует" живущих в ее окружении. Она действует как своего рода культурный корсет, выпрямляет "осанку" человека, задает особый порядок и ритм бытия - размеренный и исполненный несуетного достоинства. А значит, воспроизводящий классическую гармонию: так как герой Булгакова опосредованно заботится о евгенике - совершенствовании самой человеческой породы. Яков Волошин: "Квартира в доме начала ХХ века - идеальный материал для создания "современного классического интерьера", о котором мечтал мой заказчик. Надо лишь следовать ее пропорциональному строю и планировочному модулю. Мне хотелось доказать, что лаконизм и стилевое единство не мешают пространству быть разнообразным и разноплановым. Введением продольных и поперечных визуальных осей, замыкающихся на акцентные вещи, я добивался ощущения "бесконечной квартиры".