Графика пустынного плато
квартира общей площадью 172 м2 Левон Айрапетов, Андрей Панченко
Перейти
в галерею
в галерею
Пространство, которое вне стен, вне архитектуры воспринимается нами как почти ничто, как эквивалент нуля, облачившись в форму, вдруг начинает проявлять динамические свойства. Оно может оказаться застывшим или разрастающимся, преданно-уютным или лукаво ускользающим из поля зрения. Согласитесь, это так заманчиво - открывать бутыль со всемогущим джинном, делать невидимку видимым, едва ли не осязаемым, играть с ним по выдуманным тобой законам.
Нужно лишь при постройке здания или интерьера исходить не из необходимости человека укрыться в нем от врага и непогоды, а из платонической любви к тому самому "эфиру", что мы привыкли запирать в большие и маленькие клетушки.
Продумывая этот интерьер, архитекторы, судя по всему, руководствовались как раз вторым принципом. И потому их работа свелась, главным образом, к предоставлению пространству максимальной свободы. Для этого первоначальная планировка была разрушена до основанья, а на ее месте создано то новое, что и породило ассоциацию с пустынным плато.
После всего, что уже сказано, холл первого этажа может удивить входящего функциональностью округлых фрагментов. Они сгруппировались на пирамидальной стеле: круглое зеркало, овалы деревянной полки под ним и подставки для обуви. Кстати, в квартире еще много таких удобно врезавшихся плоскостей, которые позволяют использовать себя как полки, полочки, пристенные столы, подставки для цветов и даже уютные скамеечки. Но их мы увидим позже, а пока - еще несколько слов о холле. Пол из полированного фиолетового гранита резко контрастирует с нежной тональной гаммой стен и решительно обозначает зону передней. Впечатление строгой зонированности помещения подкрепляется и изящно "выстриженными" эллипсоидами двухуровневого потолка.
Архитекторы убеждены, что их архитектура в эстетическом смысле самодостаточна и не требует дополнительного декора. Стены холла девственно чисты, то же мы потом увидим в других помещениях. Даже мебель настолько скромна и ограничена в количестве, что радуешься любому случайно попавшемуся на глаза предмету.
Обстановка гостиной заметно богаче обстановки холла: прямоугольные белые кресло и диван, журнальный столик с прозрачной столешницей. И больше ничего.
"Развал-схождение" межкомнатных стен получилось как будто случайно. Но на самом деле углы их наклона выстроены так, что они словно бы затягивают вошедшего из пространства холла именно в пространство гостиной, а не в кабинет или на кухню.
Объем гостиной разнообразно усечен выпуклыми и вогнутыми плоскостями, часто не соприкасающимися друг с другом. Узкие вертикальные и горизонтальные прорези-амбразуры в них все время напоминают о том, что в глубине таятся иные пространства, вытекающие из гостиной, манящие своей неизвестностью. Одна из стенок "наваливается" на кабинет, и кажется, что только клиновидная стела с деревянными крыльями-полками удерживает ее от падения. Вход в кабинет из-за такой ориентации плоскостей выглядит как лаз в пещеру. Сюда даже робеешь заходить, вернее - забираться.
Но любопытство берет верх и, оказавшись в кабинете, вновь обнаруживаешь себя среди пустынных торосов - то есть непредсказуемо выстроенных вертикалей. Впрочем, здесь достаточно вполне функциональных деталей и мебели. Очень естественно и гармонично смотрится эргономичное кресло-шезлонг и черный светильник-журавль подле него. Они вполне закономерно развивают тему прибежища восточного философа-аскета.
Удачно выпутавшийся из лабиринта чистых форм и приглушенного света имеет шанс попасть в кухонно-столовую зону. Для этого придется миновать коридорчик.
По одну руку будет просторная кладовка, по другую - не менее просторный санузел замысловатой формы.
Кухня - наиболее богатое в отношении обстановки помещение. Деревянные стулья, стол с круглой прозрачной столешницей и черные детали мебели теряются, почти пропадают на фоне ярких фиолетовых панелей и покрытия пола. Над головой словно смыкаются волны второго уровня потолка. А в форме "пробивающейся" сквозь них люстры как будто содержится намек на необходимость предохранения в случае смыкания и стен.
Еще хотелось бы остановиться, нет - пробежаться по лестнице, ведущей на второй этаж. Ее изгиб причудлив и пластичен, разрывы перил непривычно и откровенно резки. Даже ступени попали на свои места словно бы случайно, кое-где "зацепившись" за соседнюю колонну холла. Нежная пластика и грубый излом линий не просто соседствуют, но дополняют друг друга, как свет и тьма.
К слову, о свете. В этом интерьере он - необходимый и полноправный участник архитектурного действа.
Разгреби керамзит на светильниках в ящиках - и таинство растает на глазах, потуши освещение потолков - и квартира превратится в "мертвые" декорации. Особое внимание игра зеркал и света обращает на себя именно на лестничной клетке. Белое солнце пустыни разбегается по потолку десятками полукружий, создавая эффект почти полярного сияния. Правда, увидеть его можно только поднимаясь по лестнице с запрокинутой головой и открытым ртом, что не всегда удобно, а при регулярном повторении и вредно для позвоночника и органов дыхания.
Ну и наконец, давайте просто заглянем еще в одну комнату на втором этаже. Это спальня. Пространство словно вливается в нее сквозь продолговатую нишу в верхней части стены, у изголовья кровати. А затем незримым водопадом стекает на пол, заполняя помещение светом и покоем. Хочется думать, что это позволяет расслабиться и ненадолго забыть о жизни на пустынном плато. Забыть хотя бы до утра.
Завершая путешествие по дому, следует заметить, что для серьезного, впечатляющего ощущения пустынного плато требуется, конечно, значительно большая площадь. Архитекторы тоже считают, что пространства им не хватило. А жаль. Оно (пространство) могло бы чувствовать себя гораздо полноценнее.
Кстати, человеку жить в этой квартире тоже можно. Мало того, однажды он проснется и наверняка почувствует себя совершенно измененным, обновленным. И увидит окружающий мир иными глазами.
