История в четырех поколениях

Мария Данелия:
«Интерьер этой квартиры—это не стилизация под интерьер старомосковской семьи, который складывался годами. Он на самом деле такой. Квартира принадлежит моей дочери, внучке Георгия Данелия. Всё начиналось с семейных реликвий, каких-то знаковых вещей. А сейчас, когда интерьер обрёл настоящую завершённость, мы решили рассказать о нём»

Мария Данелия: «Мы являемся приверженцами спокойной классики: без элементов патетики, интеллигентной, домашней. В наших проектах всегда есть подтекст, из которого видно, что мебель, аксессуары, текстиль—всё это подбиралось постепенно. Он словно говорит о том, что обитатели этого интерьера делали его сами для себя, по своему вкусу, в соответствии со своими привязанностями, предпочтениями. И в итоге получается пространство, которое несёт определённую эстетику. Оно отражает историю, последовательность событий. Из путешествий хозяева привозят трофеи, памятные вещицы, которые заселяют пространство, и в итоге складывается некая система, своеобразная атмосфера, созвучная тем людям, которые живут в этой квартире. И здесь так же. Но у этого проекта есть важная особенность: это наш семейный интерьер, интерьер моей дочери. Мы начали работу над ним несколько лет назад, и он по прошествии времени стал насыщеннее и содержательнее. На самом деле это интерьер вне времени».

Олег Никитин: «Видно, что он предназначался для молодых людей (по сравнению с другими интерьерами, которые мы адресуем обычно людям постарше, солидным, респектабельным). В нём существует некая беспорядочность, эклектичность. И она создаёт атмосферу раскованности, артистизма. Пространство не производит впечатление регулярного, устоявшегося. Когда эту квартиру покупали (а приобреталась она на стадии строительства), мы узнали, что ещё не поздно присоединить к ней чердак, и поэтому квартира получилась двухэтажной. Верхний этаж—порядка 50 квадратных метров. С первого на второй этаж ведёт лестница. На втором—большая комната, свой санузел. На первом—холл, гостиная, кухня–столовая, спальня хозяев, детская, ванная комната».

Мария Данелия: «Первый и второй этажи объединяет цвет. Задаёт и цвет, и стиль первый этаж: всё чёрно–красное, много мебели в стиле шинуазри, а некоторые узоры на коврах близки к китайским орнаментам. Почему? Дело в том, что, по нашему замыслу, интерьер на первом этаже тяготеет к французскому, а шинуазри исторически был частью французского интерьера. Вся мебель—с французским акцентом (и производители тоже французские): и спальная мебель, и гостиная, и кресла, и диван. Все заметные цитаты, которые вы тут найдёте, апеллируют к китайской стилистике. Это и стулья, чёрно–красные и ротанговые, и красные тона в сочетании с синими на текинском ковре… Старые чемоданы на самом деле современные вещи, но они очень правдоподобно смотрятся. Стеллажи с домашней библиотекой—антикварные. Но главное, что с самого начала было и что послужило основой концепции дома,—семейные реликвии: живопись, графика, фото­графии. Здесь есть раскадровки к кино­фильмам Георгия Данелия, картины художника Николая Данелия, Реваза Габриадзе (написавшего сценарии к фильмам Георгия Данелия) и чёрно–белые фото бабушки, актрисы Любови Соколовой. Эти работы составляли ядро дома, нам было от чего отталкиваться.

Была в доме и картина Шемякина, была и графика 1950–60-х годов Майорова, Лапкусова и Стейфина. Сейчас она заняла своё место на втором этаже. Чёрно–белая графика задаёт определённый импульс пространству, пока­зывает путь, как можно развить интерьер. Например, поддержать чёрный предметами мебели чёрного цвета. Мы так и сделали. В данном случае очень кстати оказались чёрное лаковое пианино и журнальный столик—старинные вещи, доставшиеся по наследству от дедушки—композитора Богдана Троцюка. Из какой-то маленькой идеи иногда рождается целый интерьер. Если говорить уже не о предметах искусства, а о мебели, то сначала здесь появился комод, затем—чемодан. А потом, когда уже был подобран красный текстиль, на каком-то развале мы купили китайское кресло, которое невероятно подошло по цвету и заодно подсказало идею ковра. Вот так вещи, как бусины в ожерелье, постепенно «нанизывались» одна на другую».

Олег Никитин: «Тут нет грандиозного бюджета, но культурная планка была задана, и мы хотели соответствовать неким эталонам—тому, что видели, что полюбили... Эта кухня, например, напоминает дорогостоящие французские образцы. Создавалась она из обычной мебели, купленной в небольшом шоу–руме. Мы добавили к ней пилястры, резной карниз, покрасили. Подобрали деревянную дубовую столешницу, поменяли фурнитуру. Сделали фаянсовую встроенную раковину, а плитка—фабричного производства, но очень похожая на французскую плитку ручной работы в стиле прованс: отдельные фрагменты узоров складываются в общую картину, как коллаж. А поскольку в архитектуре дома тоже есть что-то от парижской архитектуры (мансарда, балкончик и окна в пол в эркере), то тема Франции в интерьере выглядит убедительно».

Мария Данелия: «Тему Франции поддерживают кованые стулья, бело–голубой фаянс, стекло. Здесь тоже есть домашние реликвии—мейсенский фарфор и итальянская керамика. Кроме французской есть ещё одна важная составляющая в этом интерьере. Обратите внимание на ковры, на обивку кресел. В этом текстиле видны кавказские мотивы, которых во «французском» интерьере могло бы и не быть, но мы решили ввести их как ещё одно напоминание о корнях, об истории нашей семьи».