Китч для уюта

Оксана Кашенко: Как родилось название вашего клуба? Почему "КичКок"?

Григорий Петрушин: Мы сначала думали назвать "Хичкок", по фамилии режиссера, которого очень любим. Но в этом случае название обязывало бы делать какую-то киношную историю. И вдруг Дима вместо "Хичкок" сказал "КичКок". И все сложилось.

О.К.: Как бы вы описали свой клуб?

Г.П.: До нас в городе не было а-ля британского паба-бара-ресторана, да еще музыкального. Нам повезло, потому что сытой весной 2008 года мы почувствовали, что клуб нужно делать без набившего оскомину московского гламура. И, мне кажется, мы попали в точку.

Дмитрий Ашман: Да, в Москве уже привыкли делать из ресторанов и клубов дворцы. А это не дворец, это похоже на квартиру рок-музыканта.

О.К.: Насколько я помню, здесь было кафе "Марика". Тяжело делать новое заведение на месте легендарного? Или это был расчет?

Г.П.: Никакого расчета не было. Более того, когда над тобой висит бремя успеха предыдущего клуба, риск очень большой. И ответственность большая. Потому что правильно реинкарнированных заведений не так много. Но здесь у нас уже был опыт (имеется в виду клуб The Most. - SALON).

О.К.: Что вы придумали для ресторана?

Г.П.: Мы решили сделать нью-йоркское меню, и повар у нас хороший. В московских заведениях нет культуры бутербродов. А в Нью- Йорке есть. И у нас тоже очень вкусные бутерброды. И вообще, меню очень интересное, и, главное, очень вкусно.

О.К.: Наверху я заметила необычную картину…

Г.П.: Это Петр Аксенов. Наш клуб не просто место, куда приходят выпить, мы придумали некую art-историю. Раз или два в месяц мы проводим выставки фотографов и художников. Сейчас Аксенов, до этого Арсений Власов, потом Михаил Королев. Мы решили обновлять не интерьер, а картины в нем. Иногда у нас даже покупают их прямо со стен.

О.К.: Кто был архитектором клуба?

Г.П.: Все та же Инна Кудина, мы с ней открываем уже третий клуб. И за них мне не стыдно. Первый клуб - в Нижнем Новгороде - Z-Top, он очень хорош, мы его открыли три года назад. Прошлым летом в Ялте с шиком открыли "Золотой пляж", а сейчас "КичКок".

О.К.: Какую мебель вы сюда заказывали?

Г.П.: Мы построили "КичКок" за три месяца и уложились в бюджет. Итальянских вещей купили немного, в основном выбирали среди российских производителей.

О.К.: А что вы сделали со стенами?

Г.П.: Мы их почистили, обнажили родной кирпич, потом нашли заложенные окна, выбили эту кладку - получилось интересное решение. Чугунную лестницу при входе оставили. Внутри тоже захотелось сделать похожую лестницу, а это уже оказалось непросто. Но нашли какой-то аккумуляторный завод, и там ее сделали.

Д.А.: Если изначальная идея хорошая, то стоимость неважна. Можно хорошо построить дорого, но можно и дешево хорошо построить.

О.К.: Какая идея лежала в основе?

Г.П.: Идея этого места в том, что сюда можно прийти сразу после ресторана или даже вместо ресторана: сначала поесть, а потом остаться потанцевать. Меня раздражает в Москве то, что в клуб нужно ехать в 2 часа ночи. Что, спрашивается, я должен делать после того, как вышел из ресторана в 10 вечера? К нам вы можете приехать и в 10, и в 11 вечера, а в 2 часа уже поехать домой. Или же остаться танцевать до утра.

О.К.: Считается, что очень трудно сделать так, чтобы ресторан был совмещен с клубом.

Г.П.: Мне кажется, у нас получилось. Здесь можно и есть, и танцевать, и просто отдыхать. На самом деле пример мы брали с Европы: там есть клубы, куда можно прийти потанцевать, а можно прийти просто поесть и отдохнуть. Это бар Sketch в Лондоне, China White, Biblos…

Д.А.: С точки зрения ресторанных интерьеров меня удивил Лиссабон, фантастический город. Зашел я там в один ресторан, познакомился с хозяином. А он мне и говорит: "Приходи вечером, представлю тебя Катрин Денев". Ну, думаю, какая Катрин Денев в Лиссабоне, в ресторане с забавным интерьером?.. Но пришел из любопытства. Сел за столик, смотрю - за соседним Катрин Денев, а подальше Рональдо…

Г.П.: На тему интерьеров у нас любимая история. В Париже есть клуб, называется "Бандук". Туда не попасть: строгий face-контроль. А внутри кирпичные стены и лавочки, украденные из ближайшего сквера. Интерьером называть вообще нельзя. Еще разочарование - мегаклуб в Лондоне, называется "Тантра", тоже не попасть. За столиком сидит Дольф Лундгрен. Интерьер чудовищен и покрашен белой краской. Ужаснее места нет, а ведь модное. Москва в этом отношении замечательный город: у нас очень требовательный потребитель.

О.К.: Ваш клуб долго будет модным?

Г.П.: Мне кажется, наша концепция долговечна. В этом интерьере есть хотя бы самоирония. Вы видели нашу мухоморную комнату, mushroom? Там столы в виде мухоморов.

О.К.: И золотые потолки? Да, видела. Как Вы считаете, заказчик должен участвовать в создании интерьера?

Г.П.: Создание интерьера - это возможность самовыразиться. Когда человек целиком доверяется архитектору, мне кажется это неправильным, потому что не архитектору потом там жить. Поэтому, несмотря ни на что, я уверен, что владелец дома должен участвовать в его создании. Интерьер не должен быть демонстрацией денег, он создается для жизни.

О.К.: Но есть люди, для которых главное в интерьере - продемонстрировать свою значимость.

Г.П.: Я считаю, что если у человека нормальный интерьер, то у него и внутри все нормально, и наоборот. Интерьер - это диагноз.

О.К.: Что для вас роскошь?

Д.А.: Свободное время. Роскошь не определяется деньгами. Это комфорт, возможность реализовать то, что тебе нравится.

Г.П.: Если говорить о роскоши в интерьере, то для меня это Зимний дворец. Тут важная особенность: стиль и роскошь часто несовместимые вещи, а вот в Зимнем они совместились. Если говорить о жизни, я согласен с Димой: роскошь - это свободное время с семьей.