Майкл Арам: «Мы создаём антиквариат завтрашнего дня»

«Когда я был маленьким, я часами просиживал в подвале нашего дома, — вспоминает Майкл. — В американском доме бейсмент — это целый мир. Тут кладовая, мастерская, постирочная, склад инструментов, свалка старых вещей… У меня было оборудовано рабочее местечко, где я мастерил мебель для кукольных домиков моей сестры. Это мой первый дизайнерский опыт. Позднее я изучал искусство и уже мыслил себя художником. Пока в 25 лет не попал в Индию».

Michael Aram

Эта поездка перевернула мою жизнь. В Америке нет ремесленных традиций. А в Индии даже самые обыденные предметы быта люди делали вручную, как много лет назад. Нет двух похожих вещей, каждый нож, плошка, пряжка — всё становится искусством. Это меня поразило настолько, что я остался и стал работать вместе с этими удивительными людьми. Я учился у них. Мне всегда хотелось работать с металлом, с юных лет. В Америке для этого не было условий. Где ты в квартире устроишь мастерскую? А в Индии это запросто — заниматься ремеслом можно хоть на улице».

Тарелка из коллекции «Цветок кизила»

Тарелка из коллекции «Цветок кизила»

«Вот Вы говорите, сейчас время невербальной коммуникации, все роются в картинках и воспринимают мир визуально… Да, я не думал об этом, но подсознательно действую именно так. Интерьер становится в наше время хорошим рассказчиком: каждая вещь может что‑то рассказать вам — от вашей личной истории до истории цивилизации. Например, я сделал коллекцию из античных скульптур. Каждая из них вызывает к жизни целый культурный пласт. А прототип вот этого листа с рваным краем (Майкл проводит пальцем по «рёбрам» листа. — SALON.) я увидел на берегу океана после шторма — измученный стихией, оторванный от дерева, умирающий, он хранил структуру, он упорядочен, его интересно рассматривать. Обычно я так и работаю: просто превращаю свои впечатления, воспоминания в линии и формы».

Чаша на ножке (18 см), коллекция «Коралловый риф»

Чаша на ножке (18 см), коллекция «Коралловый риф»

«Нет, в нашей компании вы не услышите слов «мода» и «тренды». «Мода» для меня плохое слово. Мы создаём атиквариат завтрашнего дня. Вещи, связанные не с модой, а с красотой. Мне хочется, чтобы вещи делали людей счастливее. Эмоции, воспоминания, ассоциации — так дом наполняется атмосферой, становится нарративом. Кому‑то нравится глянцевая, зеркальная поверхность, кому‑то доставляет удовольствие шероховатая матовая… Кому‑то эта форма напомнит ложку, которая была в доме бабушки, и тут же вспоминается, чтó она готовила... Люди разные, и я люблю, когда кто‑то выбирает аксессуары для дома из разных коллекций, смешивает их. Это правильно! Для каждого важен свой ассоциативный ряд, свои культурные маркеры.

Коллекция посуды «Бабочки гингко»

Коллекция посуды «Бабочки гингко»

Я с интересом наблюдаю, как национальная идентичность влияет на выбор: для мусульман не важны бокалы для вина, для иудеев дороги формы, напоминающие Древо Жизни. У выходцев из христианских стран отклик вызывают средиземноморские мотивы… Я и по себе знаю, насколько глубоко мы укоренены в родной культуре: я вырос в США, но я из армянской семьи, и я ощущаю в себе эту матрицу, я чувствую цвет, меня волнуют орнаменты, всё, что связано с декоративностью, с армянскими традициями».

Чаша–лист «Лист пальмы саго» для хлеба (49 см)

«Кстати, о еде. Сейчас все спешат, многие по дороге домой покупают готовую еду или ингредиенты, из которых дома можно быстро собрать ужин. Хорошо: вы принесли готовую еду, но можно всё это сервировать на очень красивой посуде! Вы спрашиваете, что я посоветую молодым людям, которые впервые создают свой интерьер? Я советую выбирать вещи, отражающие их индивидуальность. Тогда они создадут свой персональный мир, и он будет приносить им радость. Это не вопрос денег. Сделать свою жизнь красивой и счастливой — вот задача, которую стоит решать».