На высоте

Ресторан Buono, расположенный на 29-м этаже гостиницы Radisson Royal (бывшая «Украина»), можно назвать одним из самых красивых панорамных ресторанов Москвы. Отсюда открывается захватывающий вид на город, так как столы на крытой террасе стоят вдоль всех панорамных окон. В сталинскую высотку, как ни странно, очень органично вписался итальянский рустик. В декоре много дерева, плетеной мебели, красивой керамической посуды ручной работы, большая дровяная печь, сделанная из особо прочной лавовой массы, расшитые подушки для кресел... Шеф-повар ресторана Вильям Ламберти составил меню из классических итальянских блюд. Гостям стоит попробовать его фирменную котлету по-милански (Cotoletta Milanese), заказать знаменитую итальянскую тележку Bollito Misto с разными сортами отварного мяса и, конечно, попробовать настоящее итальянское вино, сортов которого здесь предлагают великое множество.

Оксана Кашенко: Почему Вы решили заняться искусством?

Стелла Кесаева: Идея возникла, когда мы с семьей жили в Европе. Посе щая музеи и галереи, я увлеклась современным искусством. Когда вернулась в Москву и решила узнать, что происходит в России в области актуального искусства, была шокирована: оказалось, что у нас на тот момент существовало буквально пять галерей, которые располагались в подвалах или на чердаках. Они работали подпольно, поэтому про них мало кто знал. Мне захотелось сделать в России что-то достойное, как на Западе, чтобы о современном искусстве у нас в стране заговорили всерьез.

О.К.: Приносит ли коллекционирование современного искусства деньги?

С.К.: Есть коллекционеры, которые рассчитывают на продажу собрания, и для них искусство - это инвестиции. Но это достаточно длинные деньги. Что касается меня, то я ничего не продаю, при этом покупаю лишь то, что считаю важным и ценным. Я всегда делала выставки некоммерческие. Они были направлены на философию искусства. Исключением были первые годы работы, особенно самая первая выставка, которая называлась «Между поп-артом и трансавангардом». В 2003 году я привезла в Москву произведения Энди Уорхола, Тома Вессельмана и Жана- Мишеля Баскиа. Что-то из них продалось. Через пару лет я поняла, что продажа не мой стиль и не мой интерес. Поэтому коммерческую галерею я закрыла и создала на ее базе некоммерческий фонд. Я хочу создать музей, где разместится искусство, которое будет иметь историческую значимость, а не коммерческую.

О.К.: Что Вы называете настоящим искусством?

С.К.: Для меня искусство - это те картины, объекты, скульптуры, инсталляции, которые вызывают сильные эмоции. Существует очень узкий круг художников, способных тронуть душу. Например, из ныне живущих это Герхард Рихтер, Джозеф Кошут, Илья Кабаков.

О.К.: Были у Вас такие случаи, что Вы находили художника в глубинке и продвигали его?

С.К.: Нет, таких случаев не было. Но фонд часто помогает талантливым молодым художникам пробиться. Например, Андрея Кузькина до наших выставок мало кто знал, а сейчас его приглашают на крупные западные мероприятия.

О.К.: Когда будет реализована идея музея?

С.К.: Я думаю, в 2013-м, максимум - в 2014 году. Это будет центр современного искусства. Там будут постоянная экспозиция, киноконцертный зал, ведь один из попечителей нашего фонда - Валерий Гергиев.

О.К.: Была ли у Вас идея коллекционировать предметы современного интерьерного дизайна?

С.К.: Я очень люблю оригинальные вещи, особенно 50-60-х годов. Они весьма интересны, эти кресла, тумбочки, диваны, но не всегда удобны. Хотя могут стоить больших денег. В 2007 году на одной экспозиции я видела очень интересный объект - кушетку, на которой Зигмунд Фрейд принимал своих пациентов. Эта обычная железная кушетка. Если ее поставить дома как piece of art, она впишется в любой интерьер. Я предпочитаю именно такие вещи, действительно оригинальные. А эклектику я не люблю. Когда рядом сосуществует греческое, китайское, индийское (и все это в куче), мне это непонятно. Мне кажется, что за этим стоят лишь желание дизайнера произвести впечатление и попытка скрыть свой непрофессионализм. Другое дело, когда интерьер состоит из стилистически разных вещей, но все они были собраны членами одной семьи. Может быть, даже несколькими поколениями. Тогда все воспринимается по-другому. За этим стоит некая идея, концепт, и, по-моему, это самое главное.

О.К.: Какой у Вас интерьер?

С.К.: Современный, похожий по стилю на ARMANI CASA, в теплых тонах. Конечно, интерьер украшен несколькими современными работами - картинами и фотографиями. Я предпочитаю большие картины и масштабные инсталляции: они сразу привлекают к себе внимание и выглядят более зрелищно. А то, что называется картинами для интерьера, я вообще не люблю и не понимаю, как можно картину покупать к дивану. Для меня искусство - радость. Мне доставляет удовольствие знать, что эта работа уникальная, единственная и она моя.

О.К.: Что для Вас роскошь?

С.К.: Для меня роскошь - это состояние души, когда ты живешь в гармонии с собой, когда тебе хорошо везде - и в «жигулях», и в «бентли». Роскошь - это субстанция постоянная, а не временная. Для меня это нематериальный термин.