Подмосковное кантри
подмосковный дом общей площадью 162 м2 Игорь Рожко, Людмила Журавлева
Перейти
в галерею
в галерею
Дом нуждался в "опеке" архитектора... Идею, которой следовали архитекторы Игорь Рожко и Людмила Журавлева, можно сформулировать словами Ф. Сен-Марка из его знаменитой "Социализации природы": "Сельская жизнь - это соединение природы с культурой. Четкие силуэты зданий, вписанных в пейзаж, составляют такую же органическую его часть, как леса и озера".
В данном случае требовалось что-то свое, родное, не выпадающее из исторического и культурного контекста. И хотя нет здесь прямых реминисценций (постройка выглядит вполне современно), получилось нечто действительно очень русское. Расположение самого дома и "служб" (например, гаража) неуловимо похоже на деревенское подворье. Общее настроение, атмосфера светлого, легкого строения будто сохраняется со времен бунинских и чеховских дач, когда "приезжие наперебой хватали на изрытом горячем песке за станцией извозчичьи тележки и с отрадой катили по песчаным дорогам в просеках бора, под небесными лентами над ними" и где "иного московского знакомого, какого-нибудь профессора или редактора журнала, не сразу можно было и узнать в такой вольной косоворотке или таком картузе".
Глобальной перепланировке дом не подвергался, и "набор" комнат в нем достаточно традиционен: гостиная и кухня, объединенные в парадную зону, на первом этаже, а на втором - покои "интимные", включающие в себя мансардные хозяйские спальни, гостевую комнату, гардеробную, хозяйский и гостевой санузлы, плюс еще некоторое количество подсобных помещений. Все расположено довольно компактно, но так, что обитателям дома - супругам-владельцам, двум красавцам-лабрадорам и кому-нибудь из гостей - есть где развернуться.
Внутренняя отделка, как и планировка, типична для загорода: дерево, природные материалы. Потолки первого этажа с неизменными темными балками - не штукатуреные, а деревянные. Стены, обшитые вагонкой, местами покрыли специальной краской для дерева. Она сохраняет его текстуру, позволяет ему "дышать" и в то же время служит защитой от внешних факторов. После покраски свежая сосна приобрела серебристо-зеленый цвет осины, срубленной лет эдак сто назад.
Сделано же это было, чтобы небольшие по площади помещения не напоминали сауну и выглядели обжитыми, с патиной времени.
Отказ от глянцевой парадности - и в результате пол лишается паркета. Пол выстилали досками, и оставшиеся от гвоздей дырки маскировать не стали - так естественней. На половицы брошены джутовые коврики. Пришлось повозиться и с дверями. Проблема заключалась не столько в самостоятельном их "морении", сколько в попытке получить их из Финляндии не покрытыми лаком. Сей немаловажный момент пришлось специально оговаривать, и вышло это почему-то дороже. Впрочем, как все натуральное, наверное...
Небольшой камин в гостиной, имитирующий архаичный пристенный очаг, облицован светлым бельгийским кирпичом. Кстати, из-за темных вкраплений в кладке каминную трубу в спальне домовладелец называет "березкой". Поэтичный образ не противоречит заоконному виду. Окна же оформлены занавесями ручного производства из плотных натуральных тканей экологических цветов.
Подобные "холстинковые" чехлы время от времени накидываются на мягкую мебель, на которой любят поваляться собаки. И надо сказать, что такая мера предосторожности выглядит не как досадный утилитарный момент загородной жизни, а как присущий именно этому житью-бытью оригинальный декоративный элемент.
По-французски "meuble" - "обстановка", "мебель" - означает буквально "движимое имущество". К обстановке описываемого дома это определение подходит как нельзя лучше. Часть предметов чуть ли не три месяца ехала из Индонезии, пришлось их потом очищать от белой морской плесени. Что-то прибыло из Италии. А все вместе, вслед за хозяевами, скиталось по трем разным дачам. Поэтому когда шкафы, стулья, столы и так далее нашли свое место в новом доме, специально пришлось покупать лишь кухонный гарнитур и еще буквально два- три предмета. "Так что обживать этот дом, привыкать к мебели нам не понадобилось: все уже было свое, родное и близкое. Требовалось только расставить все по своим местам".
О стиле своих владений хозяин говорит: "мое кантри". И действительно - "его". Потому что выбрано с вниманием и любовью, привезено из путешествий по странам и весям. И, безусловно, "country", ибо в интерьере подмосковного дома сошлись воедино все словарные значения этого емкого слова: "страна", "сельская местность", "местность", "ландшафт". Вот "старинная" мебель, привезенная из поездки от Джаккарты до Бали, напоминание о стране островов, гор и вулканов.
"Состарилась" современная мебель после того, как ее на весь сезон дождей выставили под открытое небо, а затем слегка подреставрировали. Мексиканские вазы и статуэтки, загадочные, как племена майя и ацтеков. Пестрые непальские подушки, вышитые женщинами в маленьких деревушках. Светильники, похожие на бумажные японские фонарики, изготовленные в Китае. Коллекция уникальных старых радиоприемников. Антикварные географические карты. Казалось бы - пестрота. Ан нет, все это прекрасно уживается друг с другом, абсолютно не напоминая музей и ни на минуту не позволяя забыть, что находимся мы в загородном доме недалеко от Москвы. Каждая из этих вещей наполняет сердце трепетом и умиротворяет взгляд городского жителя, отвыкшего от безыскусности.
А на прощание еще раз подойдем к окну и полюбуемся прелестным видом. Ведь, согласно Сен-Марку, "природа - это также живой музей. Созерцание ее бесконечной и изменчивой красоты - один из источников радости жизни, одна из причин для того, чтобы жить".
