Роскошный дом в центре Петербурга: исторический интерьер, выверенный до мелочей
Создание интерьера этого дома, расположенного в центре Северной столицы, на Каменном острове, потребовало от авторов серьёзной исследовательской работы по изучению исторических аналогов.
в галерею
После полной реконструкции коттеджа в Санкт–Петербурге пространство приобрело необходимые чёткость и ясность. Его центром стал двусветный атриум с живописным плафоном, имитирующим нервюры свода средневекового храма. Сводчатая форма визуально приподнимает потолок и подчёркивает строгость линий двух ярусов и аркад. Венчает купол грандиозная люстра ручной работы из патинированного серебра и винтажного хрусталя, которая делает пространство ещё более торжественным и величественным. Вокруг этого холла — двора галерей расположены жилые помещения.
«Сверхзадача проекта — простота и строгость, — рассказывает Екатерина Шебунина. — Перед нами заказчики поставили цель: никакой вычурности, отказ от чрезмерной роскоши в пользу простых форм. Мы использовали римскую, а позже и западноевропейскую традицию построения жилого пространства с её чистотой конструктивных решений, выверенными пропорциями, воздействием на чувства людей, видящих вокруг себя эстетичные, красивые, правильные формы».
«Большие пространства в жилых интерьерах требуют специфических решений, — продолжает Наталья Ющиева. — Важно уравновесить несомасштабные человеку площади, не превратить дом в дворец–музей, который мог бы оттолкнуть хозяев своей пафосностью».
Атриумная структура делает дом более человечным, более лёгким, воздушным, наполненным светом. Сохраняются и парадность, зрелищность: через арочные проёмы прекрасно просматривается весь холл, открывается вид на ниспадающие нити хрустальных люстр, мраморную лестницу, состаренные полы из травертина, антикварные гобелены и картины старых мастеров.
Несмотря на классический антураж, по современным меркам здесь есть всё, что необходимо для комфортной жизни: бассейн, зона спа, лифт, две библиотеки, четыре спальни, две гостевые комнаты, девять ванных.
Второй этаж, где находятся личные апартаменты супругов, мы разделили на женскую и мужскую половины, что нашло отклик в их оформлении.
Очень эффектным получился и третий этаж. Его центральный объём — зимний сад, заключённый в прозрачный корпус из выкованных вручную металлических ограждений и фацетированного стекла. Благодаря витражному окну в потолке помещение заполнено светом и причудливыми бликами от многочисленных отражающих поверхностей.
Дом выглядит весьма почтенно; кажется, что он разменял не одну сотню лет. Такое ощущение возникает при взгляде на интерьер, стилистические рамки которого охватывают широкий временной отрезок — от раннего Возрождения до модерна. Авторам необходимо было создать эффект исторической достоверности, как будто здесь прожило не одно поколение семьи и каждое привносило что-то своё. Элементы убранства разных стилей и эпох отбирались по принципу элитарности и безупречного вкуса.
«В интерьере всё продумано до позумента и подвергнуто тщательному цензу на подлинность красоты, — отмечает Екатерина. — Случайных вещей нет. Нет приторности и избыточной роскоши, лишь предметы настоящего искусства. Мы тщательно изучили первоисточники и переосмыслили их. В результате здесь появились камин (компиляция французских замковых каминов XV–XVI веков), мраморные полы, венецианские зеркала, авторские росписи по мотивам средневековых витражей с зодиакальной символикой и птолемеевой моделью мира, уникальные кованые изделия и лепной декор».
«Припылённая, сдержанная гамма объединила всё в цельную самобытную картину–образ, которая, словно бережно сохранённый раритет, дошла до нас из глубины веков».
Екатерина Шебунина отмечает: «Это один из интереснейших проектов в нашей практике. Нам нужно было добиться впечатления исторической подлинности, аутентичности, ощущения того, что интерьер появился и развивался естественным образом сотни лет, так, как если бы речь шла о старинном палаццо в Италии или замке во Франции. Атмосфера места также этому способствовала: дом находится в самом центре Санкт–Петербурга, и интерьер впитал всё лучшее, что было в западноевропейской дворцовой архитектуре».