Смешливая изнанка солидности
квартира общей площадью 152 м2 Марина Зайнетдинова
Перейти
в галерею
в галерею
Как соединить две ипостаси жилища - частную и "фрачную" - без ущерба для каждой из них? Один из ответов на этот вопрос предложила своим заказчикам архитектор Марина Зайнетдинова. Они остались вполне довольны результатом.
Итак, заказчики - молодая респектабельная супружеская пара - были достаточно лаконичны в своих первоначальных требованиях: квартира должна получиться современной, с возможным использованием в декоре цитат из Кандинского и Малевича.
Хозяин, баскетбольный фанат, хотел иметь в доме напоминание об этом виде спорта. Хозяйка определенно высказалась по поводу цветовых пристрастий: она любит сочетание черного, белого и всех оттенков фиолетового.
Не менее определенно "высказался" и сам двадцатидвухэтажный панельный дом, в котором были куплены, в расчете на объединение, двухкомнатная и трехкомнатная квартиры: все стены несущие, полному сносу не подлежат.
И началась работа. Прежде всего - психологическая.
- Поскольку интерьер - единый организм, я считаю, что и заниматься им от начала до конца должен один человек - архитектор и декоратор в одном лице, - говорит Марина Зайнетдинова.
Но сначала надо узнать о заказчике все. Даже то, о чем он сам не вполне подозревает.
Марина обладает удивительным талантом общения. За самое короткое время незнакомые люди проникаются к ней расположением, раскрываются.
Так выяснилось, что уже известная нам супружеская чета, при всей внешней солидности, в частной жизни люди живые и веселые, предпочитающие обстановку непринужденную, легкую, игровую.
А теперь - зайдем в гости.
Лаконичная маленькая прихожая, мельком тронув взгляд овальным зеркалом, изящной стойкой для зонтов и стульчиком, повторяющим в своем оформлении цвета напольной плитки ("шахматный" черно-белый и теплый серый), словно торопит гостя в просторную репрезентативную зону.
Здесь царствует черно-белая гамма с фрагментами синего, фиолетового и пурпурного.
Прежде всего попадаешь в элегантную столовую. Макинтошевский стол с вертящейся столешницей, знаменитые стулья с "плачущими рожицами" модели 1893 года. Посуда Филиппа Старка, хорошо знакомая по каталогам. А на стене - картина Камиля Зайнетдинова на баскетбольную тему, выполненная специально для этого интерьера. Во всем строгость и стильная серьезность. Впрочем, повнимательнее приглядевшись к картине, отмечаешь мимолетную улыбку художника: вполне натуралистичные баскетболисты изображены на фоне итальянских пейзажей и... тех самых макинтошевских стульев, на которых сидят гости.
По диагонали от обеденной группы - витрина и стойка, перекликающаяся пропорциями и синим цветом со стульями. Рядом - зеркало "Призма", более всего напоминающее магический кристалл. Оно и "летящий" потолок зрительно видоизменяют пространство - расширяют и повышают, добавляют воздуха.
Сквозь арку с черно-белым обрамлением (вызвавшим в памяти накрахмаленный белый воротничок школьной формы) попадаешь в гостиную. В ней чуть больше цвета и плавных линий. В цветовом эпицентре - пурпурно-желто-фиолетовое кресло "Flower". Другие нарушающие монохромию детали - дверцы шкафчиков и подушки на диване - как бы подпитываются из этого источника красками, колористически точно ему соответствуя. А вот необычная фреска над диваном лишена цветности, ее задача - не "бить в глаза", а лишь временами "выплывать" из стены, преодолевая геометричность пространства. Однако безукоризненно-овальный черный стол-трансформер и такие же, как в столовой, светильники подчеркивают единство гостевой зоны. И в то же время - ее автономность в квартире.
Со столовой соседствует кухня - довольно большая и замысловатая по планировке. Необычная планировка диктовалась чисто техническими причинами: раньше на этом месте находились кухня и санузел бывшей двухкомнатной квартиры.
В результате новые жильцы получили сомнительного достоинства наследство - вентиляционный короб как раз посередине помещения. Но сложность поставленной задачи стимулирует полет фантазии. Кухня получилась просто удивительно удобной и красивой. Решено было выполнить ее в "космической" стилистике: натяжной потолок стального цвета, стены, отделанные серой мраморной крошкой, перекликающиеся с ними по тону шелковые шторы, фронты шкафов очень приятного матового синего, обилие белого металла. Вышеупомянутый вентиляционный монстр обыгран барными столешницами черного мрамора. Из того же материала - закругленный обеденный столик. Символично выглядит серия небольших картин Андрея Комовского "Генезис черного квадрата": с одной стороны, темы Малевича привлекают к себе и сегодня, но с другой - все течет, все изменяется... Нейтрализует холодноватую гамму кухни светлое дерево мебели и напольная плитка теплого оттенка, добавленная, как и в прихожей, к строгой "шахматной" графике.
Стилистически (как, собственно, и функционально, ведь здесь готовят еду и для хозяев, и для гостей) кухня объединяет официальную и приватную части квартиры. В ней еще много черно-белой графичности, прохладных тонов, но уже появляется "согревающая" охра светлого дерева, которая полностью завладеет ситуацией, лишь только Вы попадете в сокрытые от посторонних интимные покои.
Несколько шагов по сдержанной прихожей и... Обилие света, цвета - яркого, шутливого - радостно изумляет. Мы в так называемой "тусовочной", или малой гостиной. Капитальная стена не позволила совершенно слить два ранее локальных помещения, пришлось связать их через арку. Но вынужденное решение сообщило пространству еще больший динамизм, еще большее разнообразие. В проходной части комнаты над головой взлетает ослепительно-белая стайка светильничков Инго Маурера. Вторая часть озарена разноцветными клоунскими колпачками. По потолку из одной половины в другую проходит рельефная стрела - словно гигантская игла, "сколовшая" их навсегда.
Мягчайшие кожаные диваны на металлических ножках учтиво отступают в тень перед ослепительным ярко-оранжевым "Креслом дамы" (дизайн 30-х годов). Зеленая лужайка ковра словно отбрасывает рефлекс на светло-изумрудные стены. Дерево здесь уже только светлое (орех, черешня). Имеется, как в большой гостиной, и свой стол-трансформер. Только в данном случае с виду это обыкновенная бочка, оказывающаяся множеством вставленных друг в друга круглых столиков. Можно разъединить их и раздать вхожим сюда близким друзьям. А можно снова сложить и задвинуть бочку в угол, чтобы не мешала. Довершают впечатление картины Алексея Буданова, объединившие основные тона комнаты с любимыми цветами хозяйки.
В "тусовочной" еще изредка, робко появляется черный цвет. Но уж в спальни хозяина и хозяйки ему доступа нет. Войдя в эту комнату, ни на миг не усомнишься, что перед тобой - спальня дамы.
Каждый штрих декора, каждый оттенок цвета (само, лосось, персик) пронизаны нежнейшей женственностью. В значительной степени тон интерьеру задает необычное зеркало-ширма "Альгамбра". Его мавританский узор перекликается и с мавританским же мотивом бордюра стен, и с отделкой постельного белья, и, в каком-то смысле, с ампирными деталями кровати "Венеция".
Еще одна доминанта комнаты - "растущая" из потолка люстра с медными листьями, любимица хозяйки.
Причем люстра по-настоящему живет: ее листья, окисляясь, постепенно
