Высокие материи
Интерьер и атмосфера московской квартиры Валентина Юдашкина
Перейти
в галерею
в галерею
Сидя на обтянутом нежным шелком ампирном диване в нынешнем жилище модельера, трудно поверить, что среди его прошлых интерьеров присутствовал, скажем, так называемый американский вариант - "это был один период жизни, где было очень много белого, черного цвета и натурального дерева..." Сейчас - другое время и другая жизнь: "Я не назову эту квартиру классической, потому что здесь много ориентальных вещей, которые очень удачно вписываются в сегодняшний день и образ жизни", и все же в доме преобладает именно классическая мебель.
Однако хозяина нисколько не смущают стоящие рядом подсвечники из бамбука и ампирный стол, потому что "это все вместе на сегодняшний день создает какое-то новое впечатление..." А вот свидетельств собственной популярности в доме Валентин Юдашкин стремился всячески избегать: "Вот этого я бы не хотел...", - признается мировая знаменитость. Действительно, здесь нет ни одной награды, "никаких выставленных регалий и чинов - это все находится в офисе", в Доме Моды на Кутузовском.
Философская сентенция "все течет, все изменяется" как нельзя лучше раскрывает суть отношения знаменитого кутюрье к интерьеру: "Освещение, время года - все это меняет общее состояние в квартире. Плюс состояние собственное... Появляются новые вещи, значит, старые начинают куда-то двигаться..." По мнению Валентина, в движении как раз и заключается жизнь предметов в интерьере: "для меня квартира - как театральная декорация, которая может жить". В самом деле, точную продуманность различных ракурсов способен ощутить даже весьма далекий от искусства человек.
Как особый изыск воспринимается редкой красоты "смешение по цвету". "Практически тут собраны все русские классические оттенки, цвета все намешаны... Ведь это непростое бордо, и непростой выцветший розовый цвет...", - говорит Валентин, имея в виду "спорящие" цвета стен своего дома. "Даже в холле нет двух похожих серых: серо-зеленый, светло-серый, темно-серый, черный..."
Впрочем, эти изменения касаются нюансов сложившейся атмосферы квартиры, суть которой остается неизменной: как ни странно слышать это от человека, создающего моду, но "если интерьер правильно сделан, он - вне моды". Так что увлеченность антикварной мебелью кажется абсолютно естественной в доме создателя уникальных коллекций одежды - таких же предметов "штучной" работы. "Мы жили в то время, когда выкидывали старые комоды и мебель, и вся страна записывалась в очередь за чешскими стенками и финской мебелью. То есть это как бы та эпоха, которую в нашем поколении прошли все...
Может быть, мой выбор и оказался иным, потому что я не хочу такого утилитарного подхода ни к мебели, ни к интерьеру".
Все эти вещи вовсе необязательно должны быть дорогими, главное, как говорит Валентин, "вкусово подойти к этому". Более того, есть какой-то особый смысл в том, чтобы "купить на блошином рынке какую-нибудь вещь, отмыть и дать ей еще одну жизнь". Именно таким образом в доме "ожил" русский ампир - по словам хозяина, эта мебель совершенно "не давит", она может жить как в помещениях "с большим пространством,так и в небольших квартирах". "Многие вещи дарились, многие попадали случайно... Я приезжал в Петербург, бабушки какие-то дарили - они говорили, что им легче подарить эти вещи мне, и они будут жить дальше, чем отдать в комиссионку".
Сам кутюрье коллекционером себя не считает: "Вот мне кажется, что я могу остановиться, когда мне этого будет достаточно", - смеется Валентин.
В свое время оказались в доме и русский шкаф XIX века красного дерева (Валентин говорит, что он ему "очень напоминал аптекарский шкаф"), который сейчас стоит в столовой, в нише, и еще не отреставрированные большие "вольтеровские" кресла, разместившиеся в гостиной ("...они уедут из этого интерьера в следующий, поэтому я пока их не трогаю: тут будут два "пушкинских" кресла"), или стулья с накладками в виде профиля Наполеона в кабинете ("я искал будуарные, потом они не подошли, но остались - они были такие "очень petit", очень такие маленькие...")
В доме появляются все же и коллекции - так постепенно образовалось собрание живописи, основную часть которого составляют некогда подаренные хозяину дома картины. Одним словом, "разные вещи дарятся, попадаются, и если они подходят к интерьеру, не мешают и не раздражают, они остаются в доме. Нет - значит, они уходят из дома. Значит, "не вылежались", появились не в свое время..."
Однако старинные вещи приносят с собой в дом не только красоту, но и ауру своей прошлой жизни, поэтому есть среди них и такие, которых Валентин в принципе не приемлет, например, в его доме нет ни старого столового серебра, ни антикварных зеркал, только современные. "Не могу я смотреться в такое зеркало... Мебель все-таки проходит реставрацию, а зеркало - оно проживает какую-то свою жизнь..." (Единственное роскошное антикварное зеркало нашло свое пристанище в офисе, но даже там оно висит так высоко, что в него невозможно посмотреться - только полюбоваться издали.)
Как известно, уют в доме зависит и от самых незначительных на первый взгляд предметов: "не будет какой-нибудь маленькой спорной вещи, шкатулки", и дом станет скучным. "Мне очень приятно то, что есть старые венецианские подушки, современный арлекин - вещи, которые создают все-таки быт и тепло дома". Вещи могут быть несопоставимы, и при этом они будут замечательно уживаться в интерьере.
Этот дом располагает к себе отсутствием нарочитой серьезности: расписав стены цветами увядшего русского сада, кутюрье тонко и умно посмеялся над своим любимым ампиром. "Это как бы не отсюда история: ампирная раковина, ампирная розетка и - жухлые такие желтые цветы на бордовых стенах... Это своеобразная ирония". Но подобные приемы только прибавляют дому уюта - "если бы были сделаны эти лепнины, золото, точно прописаны эти вещи, - они былы бы скучны. А вот такое какое-то очень странное состояние - оно и дает эту атмосферу..."
Главное же, как утверждает Валентин, - "радость после долгого отсутствия опять попасть домой". Зная это, понимаешь, насколько значимыми становятся многочисленные семейные традиции. Одна из них - акрывать стол исключительно в столовой, поскольку "кухня - это рабочее место". "Специальная посуда под кофе, специальная посуда под чай - всему этому я уделяю очень большое внимание. Специальные салфетки, скатерти для каждого случая, определенные цветы..." Существует даже "целая коллекция японской посуды, и под это есть все: специальные свечки, специальные палочки... А тогда уже и будет зажжен бамбук, и появится все остальное", порождающее многоликую, но всегда поразительно уютную атмосферу этого дома, о котором его создатель может сказать: "это, наверное, мое "Я".
