100 лет один ответ
С 13 по 20 апреля уже в 54-й (!) раз в Милане проходила крупнейшая международная мебельная выставка. Нам показалось, что она одна из самых интересных за последние годы: ретроспектива стилей, родившихся около ста лет назад, стала одним из творческих посылов к рождению нового направления в интерьерной практике
1 фото
Начав когда-то посещать Миланскую выставку, спустя годы понимаешь, что это и есть квинтэссенция, нет, даже метафизика интерьерной индустрии. Не участвовать в ней—что-то вроде диссидентства, наносного либерализма и опасного вольномыслия. Если ты в профессии, то ты не можешь игнорировать того, «что скажут люди» (в данном случае точнее сказать—«покажут»). И это не та зависимость от общественного мнения, которую интеллигент заслуженно презирает, а торговец игнорирует за ненадобностью. Отнюдь. В случае с Миланом—надо. Надо понимать, надо думать, видеть, впитывать. Если не своими глазами, то чужими. Все, кто по каким-то причинам не поехал, будут весь год так или иначе возвращаться—к мнениям, новинкам, коллекциям, воспоминаниям, оценкам и пересудам. А они разные: всё как в жизни. Есть адепты, есть циники. Журнальная «критика» стоит в данном случае особняком. Это не критика в обывательском смысле и не сплошная обзорная развёртка. Это выборка трендов по существу, это диагноз и приговор, ода или памфлет.
В этом году стилистическое «напряжение» и градус интеллектуальности оказались на пределе возможного. Производители словно взяли в руки «партитуры» всего «дизайн–наследия» за весь XX век и сыграли невиданный концерт, вобрав все выразительные средства великих дизайн–тем и разработав все боковые сюжеты. Назвать эти повторы перепевами тоже не получится! Все мотивы, известные искусству и жизни уже на протяжении ста лет, переведены на другой язык. Сохранив при этом импульс оригинала, но с противоположным пафосом. Если спрямить, то картина выглядит так: ар–деко, имея своим началом архитектурный масштаб и градостроительную мощь эпохи небоскрёбов, окончательно одомашнилось, стало удобоприменяемым для современных квартир с потолками не выше трёх метров. Навстречу ему активно выступил ожиданно (!) воскресший баухауз. Но совсем в неожиданном обличье. Привыкшая к респектабельности публика от этой респектабельности отвыкать не собирается. Всё более роскошная и избирательная, вкусовая палитра востребовала взаимодействия со скупой до аскезы стилистикой веймарского гения—Вальтера Гропиуса. В итоге мы получили новый, формирующийся стиль. Кто-то называет его новыми 80-ми, кто-то—новой хипстерской роскошью, но все сходятся на том, что перед нами новый концепт. От ар–деко—шикарные отделки (элитарные сплавы, дорогие породы дерева, новотехнологичные ткани, полу– и драгоценные камни), совершенное качество, полированные поверхности, сложная комбинаторика материалов, цветов. От рационального, жёсткого баухауза—простые, чёткие формы, лёгкие силуэты, «прозрачные» (вместо массивно– архитектурных, как в ар–деко) объёмы. Диваны, кресла и кровати на тонких «комариных» ножках, низкие серванты… Да, тем, кто давно живёт на свете, они упорно напоминают скромные гостиные гарнитуры в квартирах советских времён (благодаря скромным габаритам они хорошо вписывались даже в хрущёвки!). Но, понятное дело, контекст мешает назвать всё это миланское великолепие мебелью из прежней жизни. Другой развивающийся тренд связан с театральной подачей пространства, с яркой и праздничной стороной жизни—сообразно (или вопреки?) мрачной макроэкономике. Этот вызов, как громкая песня на ночной улице, всегда будоражит округу, вызывая недоумение одних и зависть других. Кто эти люди? Их дерзкий оптимизм вдохновляет.
Полный текст читайте в бумажной или
