Чего стоит воздух
квартира (180 м2) в центре Санкт-Петербурга Владимир Анатольевич Чувашев, Наталья Чувашева, Владимир Владимирович Чувашев
Перейти
в галерею
в галерею
Сегодня интерьер представляет собой яркий образец неоклассицизма - самого органичного и самого живучего петербургского стиля.
Вновь и вновь возрождаясь на новом витке истории, петербургский неоклассицизм каждый раз возвращается к ампирному звучанию. И даже в масштабе квартиры он сохраняет ясность черт и чистоту изложения. Классицизм в Петербурге - не бутафория. И Витрувий с Палладио здесь не мифические фигуры, а старшие товарищи по архитектурному цеху, которые запросто могли бы прочесть лекцию по композиции.
С композиции и стоит начать описание интерьера. В плане это несколько коротких анфилад, на которые нанизаны основные функциональные узлы. Неизвестно, думал ли архитектор о нумерологии, когда работал над планировкой, но число три играет для него особую роль. Условно можно выделить три анфилады, каждая из которых включает в себя три помещения: холл, гостиную, гардеробную; гостиную, тамбур-портик, кухню; спальню, гардеробную, ванную комнату.
Особое место в общей структуре отведено своеобразному тамбуру, отделяющему кухню от гостиной. Второстепенная, "транзитная" зона превращена в композиционный центр квартиры, играющий роль шарнира, на который "надеты" две парадные оси. Скромный "перешеек" между гостиной и кухней превращен в подобие античного храма. Две пары колонн, представляющих собой гибрид тосканского и коринфского ордеров, обрамляют проход с обеих сторон. Венчающий это сооружение сложный антаблемент и световой фонарь, визуально увеличивающий высоту потолка, придают интерьеру кухни неожиданные величественность и парадность. Впрочем, на это есть серьезные основания. Ведь именно здесь хранится главная семейная реликвия - латунная люстра в стиле модерн, чудом уцелевшая в политических бурях.
Помимо люстры сохранился еще один предмет, принадлежащий этой старинной петербургской семье и некогда украшавший гостиную, - небольшой канделябр в виде скульптуры римского воина.
В размеренный "такт" к этим предметам подбирались другие произведения искусства - в основном мелкая пластика (в антикварных лавках Петербурга еще можно найти шедевры этого жанра, правда, настоящие раритеты встречаются все реже).
Развитый карниз и прием симметрии, наложенные на ясную композицию, придают интерьеру стройное классицистическое звучание. Однако на этом формальные приемы классического стиля исчерпываются.
Несмотря на однозначное стилевое прочтение, интерьер лаконичен, наполнен современными предметами и современными функциями.
В частности, кабинет в этой квартире не просто дань уважения традиции, не декларированная "мужская" территория, а полноценный рабочий офис. Не позерство, а необходимость, продиктованная "информационной" эрой, в которую уже вступила цивилизация.
Особняком стоит комната сына: ее симметричная композиция не нарушает общего классического настроя, однако декоративное решение отправляет нас на поиски прототипа к дзену.
"Новый неоклассицизм" XXI века демонстрирует "стилистический плюрализм", согласно моде.
И все же за светской улыбкой этого джентльмена скрывается прочный стержень витрувиевской триады - польза, прочность и красота, - которая делает его прямым наследником вечности и позволяет узнать в любом обличье.
"Когда строители начали ломать перегородки в этой квартире, обрушилось истлевшее перекрытие и обнажился чердак. Дом постройки XVIII века каким-то чудом избежал послевоенного капремонта. Пришлось заменить не только внутренние стены, но и несущие балки. Можете себе представить: вместо недвижимости был куплен воздух! Однако покупка воздуха оказалась удачной..."
