Филипп Старк

SALON: Люди обычно обсуждают дизайн в категории «современно-несовременно». Какой смысл Вы вкладываете в понятие «современная вещь»?

 - У меня нет особого мнения на этот счет. Я думаю, что для того, чтобы быть современным, нужно находиться в согласии с направлением всеобщей мутации. Все мы мутанты - родились из бактерий, доросли до обезьян. И Бог знает, что там еще происходило с нами в процессе эволюции. Каждую секунду мы изменяемся и никогда не остаемся в каком-то одном положении. Поэтому современной я считаю вещь, дизайн которой максимально учитывает результаты нашей мутации.

S: У нас, в России, уровень мутации таков, что люди отдают предпочтение классической, стилизованной под старину, богато декорированной мебели.

-  Надо понимать, что Россия представляет собой новую, неожиданно для всех появившуюся экономику. У вас есть проблема больших и быстрых денег, но это всегда сравнительно легкие деньги, которые рождают новых богачей, и эти люди хотят показать, что они могут жить на широкую ногу. Отсюда и возникает страсть к роскоши и напыщенности. И я считаю, что явление это абсолютно нормальное, мы должны его уважать и принимать как нечто само собой разумеющееся. Все равно лет через пять страсть людей к таким вещам начнет испаряться.

S: А классике в сознании людей обычно противостоит минимализм - как нечто полярно противоположное и современное.

-  Минимализм давно уже умер. Минимализм - это единое название большой совокупности ретротрендов, эксплуатирующих формы, которые начали появляться с 1920-х годов и развивались несколько следующих десятилетий. Что-то похожее на минимализм есть в интерьере отеля St Martins Lane, которым я занимался. Но сейчас минимализм - это совершенно завершившаяся история. Осталось совсем немного дизайнеров, работающих в этом направлении, среди них я могу упомянуть, наверное, только двух людей - Константина Грчика и Джаспера Моррисона. Они единственные пытаются развивать стиль, остальные лишь копируют его признаки.

S: Можно ли вообще создать что-то новое в наши дни?

-  Сегодня лучшее время, чтобы создавать какие-то новые, совершенно необычные вещи. Причем технологии позволяют воплощать их в жизнь буквально сразу после того, как были сделаны наброски. Кроме того, ценности людей постоянно изменяются, центры мировой энергии и экономики смещаются. Сейчас все взгляды обращены на Дальний Восток - на новую территорию, которую мы только начали исследовать. Это тоже делает дизайн другим. И молодые дизайнеры сегодня гораздо развитее дизайнеров прежних поколений. Они могут создавать какие угодно вещи, хоть для жителей Луны.

S: Не значит ли это, что появляются новые школы дизайна?

-  Не существует национальных школ дизайна, в каждой стране есть конкретные люди, которые двигают дизайн вперед. Дизайн - это один человек со своими собственными целями.

S: А у Вас какая цель?

-  Моя цель - сделать так, чтобы вещи, которые я создаю, заслуживали того, чтобы хотя бы просто существовать. Для этого надо проделать огромную работу. Есть и другие, более конкретизированные цели - честность, креативность, юмор, свержение авторитетов, нежность, этика, жестокость. Дальше продолжать?