Александр Васильев
Александр Васильев - историк моды, коллекционер, декоратор с мировым именем: "Создавая интерьер, я всегда продумываю мизансцену"
Перейти
в галерею
в галерею
- Это очень субъективное понятие. Хорошего вкуса в абсолюте не существует. Понятие "хороший вкус" варьируется от десятилетия к десятилетию, от страны к стране, от поколения к поколению, от города к городу. Это важно. Но все мы все-таки живем под аурой хорошего европейского вкуса (замечу, что понятия "хороший американский вкус" не существует). "Хороший азиатский вкус" ассоциируется у нас с экзотикой. Поэтому когда мы говорим о хорошем вкусе, мы прежде всего ориентируемся на Францию, Италию, Англию и соответственно на французский, итальянский, английский вкус. Я создал свой последний интерьер на тему творчества гениального англичанина Уильяма Морриса. Он называется "Как важно быть серьезным", как и одноименная пьеса Оскара Уайльда, и посвящен чистому представлению о том, каков хороший английский вкус, - безо всякого утрирования, подтасовки фактов и даже без поправки на российскую ментальность. Побывать здесь, в моем шоу-руме в Ветошном переулке, - самый доступный способ съездить в Англию, ощутить ее атмосферу и то, что в этой стране называется чисто английским вкусом, - в цвете, в форме, в аксессуарах, в освещении, в подборе предметов мебели. Это мужской интерьер. Ранее в этих стенах был представлен женский интерьер, который я назвал "Шалости любви". Еще одна сторона вопроса: говоря о хорошем вкусе, мы неизбежно сталкиваемся с понятием о сексуальном. Есть дамский вкус и мужской вкус.
S: Какими принципами Вы руководствовались, оформляя свои дома в Париже и Москве?
- У меня есть еще имение в Оверни и родовое имение в Литве. Везде, во всех моих домах, мне хотелось создать что-то, что будет радовать мою душу. Вы скажете - наивно, но когда я просыпаюсь в своих спальнях, я просыпаюсь со слезами умиления на глазах. Мне очень нравятся цветы, ткани, мне нравится беспорядок - я сторонник беспорядка! Люблю дерево - полированное и резное, темные породы, бронзу и серебро, медь и цинк. Не люблю пластмассу, а прозрачным поверхностям предпочитаю зеркала. У меня нет предвзятого отношения ни к одному из цветов - ни к белому, ни к черному, ни к желтому, ни к зеленому, ни к фиолетовому.
S: Потому что цвет можно интерпретировать...
- Я всегда его интерпретирую. Если предыдущий вариант интерьера этого шоу-рума был "пудрен- но-розовым", то сейчас он фисташково-зеленый. Кроме того, я использую часто неожиданные, но художественно точные сочетания. Например, черно-белая клетка патэ, на котором Вы сидите, по мнению многих, не подошла бы к цветочным и лиственным узорам обивки стен... Однако вот эти цветочки в сочетании с этой клеткой - хорошо! Я знаю, например, что если мне задана определенная константа, например цвет пола, то я ее должен поддержать - например, цветом плафонов вот этой люстры. Их цвет попадает в цвет роз на стенах (обивка сделана по оригинальным рисункам Уильяма Морриса). Лаковые черные абажуры должны быть поддержаны черной лаковой рамкой картины. И так во всем. Самое главное - это та мизансцена, которую я придумываю, создавая интерьер.
S: Как соблюсти меру между вечным и сиюминутным в интерьере?
- Никогда не надо гнаться за модой в интерьере. Если мы готовы переодеваться три раза в день, то менять интерьер каждый год - вряд ли. Мебель, тронутая временем, нам более дорога, чем полированный минимализм. Это мое глубокое убеждение.
S: Какие детали способны вдохнуть жизнь в относительно стандартный интерьер?
- Освещение, в первую очередь настольные лампы. Живые цветы, домашние животные. Дети. Фарфор, хрусталь, столовое серебро. Музыка. И человеческие лица.
