URBI ET ORBI

Михаила Филиппова называют "наследником" античности, московским неоклассицистом петербургской школы. И это действительно так. Неоклассицизм в архитектуре Филиппова - больше чем стиль или творческая методология. Это философия пространства, которую питают и античность, и ее невская "проекция", и живописное мышление. Так как Филиппов - еще и рисовальщик. Именно это слово, с оттенком старинности, способно передать атмосферу филипповских акварелей - пасторальную урбанистичность. Главная примечательная черта квартиры - огромные, высотой в два этажа, окна, которые целиком образуют стену. Вернее, "отменяют" ее, так как окна выходят в парк. Это "ландшафтное обстоятельство" обусловило интерьерную концепцию. Планировка и декорирование пространства словно являются продолжением паркового пространства: пейзаж за окнами-стенами логично "перетекает" в дом. Образ "садово-паркового ансамбля", воссозданный в московской квартире, однако, являет собой многосложную, полифоничную структуру. Аллюзии, сближающие интерьер с городским садом, и очевидны, и неявны одновременно. Так, ротонда в спальне, конечно, прямо "цитирует" беседку в дворянской усадьбе. Но осевая композиция квартиры - классическая анфилада, "нанизанная" на длинную галерею (холл), - напоминает и ренессансный дворец, и античный павильон с колоннадой. Так в образный ряд проникают градостроительные мотивы. Аркада с крестовыми сводами; тщательно, с филигранной скрупулезностью проработанный ордерный декор, большие акварели с видами Венеции, развешанные "по ходу вашего следования", - эти стилистические приемы не оставляют сомнений, что вы находитесь не в квартирном пространстве, но на улице древнего города. В той эпохе, когда колонны не "изготавливали", как ныне, но исполняли - вдохновенно и точно. Древняя италийская цивилизация - архитектурный и живописный прототип, к которому Михаил Филиппов испытывает убежденное пристрастие: только "классика всерьез" имеет смысл, только почтительное отношение к цитируемому материалу способно сообщить интерьеру подлинное достоинство и величавость. При всей достоверности античных реалий они читаются не как самоцель, но как знаки - дворцовости, парковости - идеальных архитектурных форм, некогда созданных человечеством. Основной концепт квартиры (и в то же время творческое кредо архитектора) - преодоление, разомкнутость домашних "границ" вовне: словно внутреннее пространство открыто в равной мере и граду, и миру - Urbi et orbi. Архитектурная поэтика, таким образом, приобретает мифологизированный смысл, проникая сквозь толщу культурных наслоений к житейской истине - целостности и космичности человеческого существования. Важная составляющая эстетики - сплошь деревянная отделка. Мореный дуб, из которого выполнены двери, лестницы, ротонда в спальне и решетчатый купол в гостиной, отделка кабинета и детских комнат, придают атмосфере солидность и основательность. В спальне стены выкрашены в коралловый цвет: этот редкий тон в сочетании с шоколадного цвета деревом "работает" на ассоциации с XIX веком - эпохой, когда сама Клио, казалось, присутствовала в каждом доме. Михаил Филиппов: "Архитектурная тема этой квартиры - дом на горе: тем более что из окон действительно открывается вид на прекрасный московский парк. И этот "модус" материализуется в том, что интерьер напоминает садово-парковый ансамбль, вернее его приметы, нечто вроде культурного кода, шифра. И конечно, классическое решение подходит для этого лучше всего. Колоннада, крестовые своды, идеально исполненный ордерный декор. Деревянный купол в кабинете "превращается" в огромный старинный глобус".